Про джокера, Агашу и бусинку (из воспоминаний собаковода - любителя.

02.05.2021 в 07:29

Вне основной истории.
(С) Марина Елисеева.

"Все мои маленькие странности привстали, отвесили поклон и понеслись в хороводе. " (С) Джонатан Кэрролл. Страна смеха.
Наверное, как и у других собак, у джокера были свои странности, безобидные или даже милые, не поддающиеся логическому объяснению, по крайней мере, на наш человеческий взгляд
. Например, он почти никогда не пил воду из миски, только уж если очень хотелось пить, зато с большим удовольствием лакал воду из-под крана, пока я намыливала ему после прогулки пятки в ванной.
Не менее странной была любовь джокера к шарообразным предметам, начиная от разноцветных надувных шариков, мячиков и прочих игрушек, и заканчивая предметами интерьера и бытовой техникой. Например, ему с детства нравился наш округлый пылесос и во время уборки джокер всегда находился рядом, одобрительно похрюкивая. Ради этого он даже слезал с нагретого дивана, путаясь под ногами и мешая процессу. Еда круглой формы поглощалась им с б`ольшим удовольствием, чем еда квадратная или треугольная. Те же тенденции просматривались и в его симпатиях к противоположному полу - чем круглее и упитаннее была собачья попа, тем привлекательнее для джокера была её обладательница, независимо от породной принадлежности.
Еще более странным были его предпочтения в выборе мест для сна - больше всего джокер любил спать в небольших коробках, втискиваясь туда не без труда и располагаясь в совершенно неудобной, по нашему мнению, позе. Выяснилось это, когда джокеру уже пошел третий год.

Помню, весной 2006 года сортировала вещи, складывая те, которые планировалось увезти на дачу, в картонную коробку, сохранившуюся еще с переезда. Убрать её было особо некуда, и до начала дачного сезона она просто стояла на полу в одной из комнат. Джокер облюбовал коробочку с вещичками и повадился в ней спать, несмотря на то, что это вместилище было явно маловато для его основательного организма. Однажды его любимую коробку заняла Агаша, в то время четырех - или пятимесячная. Обнаружив в своем излюбленном месте отдыха мелкого наглого отпрыска, джокер скорчил максимально возмущенную мину, демонстрируя невоспитанной девице весь комплект зубов, и произнес гневный монолог, призванный изгнать нахалку из коробки. Вопреки и его и моим ожиданиям, девица нисколько не впечатлилась этим столь блестяще исполненным перформансом, скорчила рожу в ответ и никуда не ушла. Джокеру ничего не оставалось делать, как смириться и понуро побрести спать на диван. Тогда у нас еще не было громоздкой профессиональной "Зеркалки", которая, конечно, делает очень красивые фото, но для того чтобы снять хоть один кадр, камеру нужно достать из шкафа, вынуть из кофра, прикрутить выносную вспышку, рассчитать как будет отражаться свет, открыть объектив, выставить нужную выдержку и диафрагму. В общем пока все это сделаешь, фотографировать уже обычно нечего. В те времена снимали маленькой цифровой "Мыльничкой", которая хоть и не всегда давала четкую картинку, зато всегда валялась под руками, позволяя запечатлеть что-то действительно смешное. И ту самую сцену, раскрывающую проблему отцов и детей, я запечатлела.
Картонная коробка была, конечно, не слишком прочной и быстро развалилась к величайшему унынию джокера. Несколько позже, когда наши девочки подросли, возникла необходимость дважды в год изолировать от них кобеля на время течек. Благо течь они начинали и заканчивали четко в один день, как по часам, и джокеровское заточение не шибко растягивалось во времени. На весь период течки джокер отселялся на кухню, где спал на небольшом кухонном диванчике с открывающимся сидением, под которым таился ящик для хранения всевозможных нужных и ненужных в хозяйстве вещей. С годами от постоянного слазинья и залазинья на диванчик его не худенькой туши, седушка оторвалась от дивана и стала жить самостоятельной жизнью, периодически с грохотом падая на пол посреди ночи на радость нам и соседям снизу. Чтоб соседи не пришли к нам в гости с вопросами и претензиями, я седушку сняла и положила на пол, чтоб джокер спал на ней. Но у него, разумеется, были свои измышления на этот счет. Несмотря на то, что помещался джокер в диванном ящике далеко не целиком, спал он исключительно в нём и, судя по всему, был очень доволен.
Собираясь в поездку, невозможно было оставить открытый чемодан без присмотра ни на минуту, так как при первой же возможности в нем обязательно устраивался почивать наш любимец. Учитывая его любовь к спанью на хозяйских вещичках, о которой я уже упоминала, чемодан был просто идеальным, с точки зрения джокера, местом для гнездовья. Разумеется, после того как в чемодане поспал джокер, вещи можно было уже не собирать, а разбирать и перестирывать.
В отсутствие коробок и прочих подходящих для сна ёмкостей, джокер предпочитал разного рода возвышенности - подоконники, крышу клетки, на крайний случай мог сойти и стул, даже если на нем уже кто-то сидел. Подоконники были узковаты для широкого кобелиного организма и не давали расслабиться в полной мере, грозя падением этого самого организма с метровой высоты. Со стульев и вовсе свисали одновременно с противоположных сторон голова и попа. Зато крыша клетки представлялась джокеру вполне подходящим местом для дневного отдыха, особенно если на ней лежало что-то из хозяйских вещей. Под тяжестью тридцатипяти килограммовой туши не предназначенные для подобного использования прутья клетки титанически прогибались, издавая негромкие, но душераздирающие мольбы о пощаде. Пришлось придти им на помощь и заставить крышу клетушки домашними цветами, лишив джокера возможности доломать и без того настрадавшуюся от других собак конструкцию.
Иногда на джокера наоборот что-то накатывало и он, при наличии в свободном доступе различного рода мягких диванов, кресел, матрасиков и лежанок, изображал "Сиротинушку", располагаясь на не слишком чистом входном коврике в обнимку с сомнительной же чистоты ботинками или поводками и рулетками. Весь его облик при этом вселенскую печаль выражал.
С диванов и кроватей джокер не слазил, как это делают все нормальные собаки, а стекал. Иногда в процессе стекания засыпая в той позе, в которой его настигла дрёма. Периодически случалось так, что передняя часть джокера спала на полу, а задняя продолжала мирно покоиться на диване. Пребывать в столь, казалось бы, неудобном положении ему позволял длинный и удивительно гибкий позвоночник. Он же давал джокеру возможность лежать, вытянув задние лапы на манер цыпленка табака. Обычно способность так распластываться проходит у щенков к полугодовалому возрасту, когда подвижность позвонков и суставов снижается. Но джокер, по всей видимости, прогулял ту лекцию по анатомии, где об этом рассказывали, а потому по-лягушачьи раскладывал свои окорочка до последних дней жизни.
Продолжая тему странностей, ничем не объяснимой также была его дурацкая привычка открывать рот в тот момент, когда ему на шею одевалась прогулочная цепочка. В первую попытку снарядить питомца на прогулку цепочка непременно попадала в разинутую на всю ширину пасть, после чего её все-таки удавалось натянуть на джокеровскую голову, пока сам джокер недовольно отплевывался.