Koldograf Dholod. PG - 13 l OOC l AU l драма l ангст l возможно, мистика l герои старше восемнадцати?

- расскажи сказку, - требовательные глазки заставляют женщину, уже положившую руку на выключатель, покорно замереть и сдержанно улыбнуться - адхафере недавно исполнилось двенадцать, но она всё так же с упоением слушает рассказы матери о легендах волшебного мира, о дружбе магов с существами, населяющими запретный лес … - мою любимую, - и детский голосок, наполняющий светлой энергией всю комнату, заставляет миссис малфой непроизвольно сжаться - она никогда бы не подумала, что история, рассказанная второпях, настолько понравится её маленькому ангелу.

Снова натягивает улыбку, медленно подступая к постели, на которой, укрывшись пуховым одеялом, ёжась, лежит дочь - в последнее время заметно холодает, а Драко так и не приказал эльфам на ночь разжечь камины. - хорошо, милая, слушай, - она аккуратно присаживается на край кровати и заставляет память вновь воскресить образы, становящиеся с каждым днем все менее различимыми. -. Давным-давно жила одна волшебница ….
В лавке "У Арчи" всегда пахнет грецкими орехами и мускусом - тучный мужчина лет пятидесяти каждое утро за час до открытия применяет нужные заклинания, и аромат сине-зелеными нитями, рвущимися наружу из палочки, окутывает магазин, облизывая дорогие ткани роскошных платьев и каждый предмет интерьера. Запах - его особая фишка, ровно, как и антикварная дубовая мебель.
Каждый посетитель, прибегающий сюда обычно по особым случаям, может поклясться, что все мышцы тела моментально расслабляются, подчиняясь особой магии наложенного заклинания: не остается ни волнения, ни спешки, в которой обычно пересекает порог очередная покупательница, пытаясь почти мгновенно разглядеть что-то, что сможет украсить простенькое лицо и неидеальную фигуру.
- вам помочь чем-нибудь? - у хозяина магазина приятная улыбка и хриплый голос, мужчина, к тому же, часто кашляет. Требовательный взгляд арчи направлен на высокую женщину, что чинно бродит по периметру комнаты, внимательно рассматривая платья и длинными пальцами щупая ткани. За ней семенят молодая девчушка лет двадцати и юноша того же возраста, те, разумеется, слишком влюблены, чтобы всерьез увлечься выбором одежды - то и дело посмеиваются и переглядываются, тем самым заставляя женщину кривить губы, почти игнорируя присутствие своих спутников.
- да, нам нужно что-то особенное для юной мисс, - бархат в голосе и абсолютно ложная приветливость, - понимаете, через неделю должен состояться бал в честь победы во второй магической войне ….
- о, разумеется, - арчи перехватывает до конца не произнесенную фразу, снова растягивая тонкие губы в улыбке, зачем-то оглядывая обстановку собственного магазина, - но как я могу к вам обращаться?
- нарцисса, - женщина вновь хмурится, слухом улавливая щебетание молодой пары, которая без стеснения хохочет, вспоминая что-то особенное для них обоих. Её так же раздражает, что толстяк стремится перебить её, продемонстрировав, наверное, профессионализм и полную вовлеченность в интересы каждого покупателя. - нарцисса малфой.
- а почему эта злая волшебница так плохо относилась к ней? - невинное непонимание так и сквозит в голосе, заставляя мать непроизвольно улыбнуться. На самом деле, она и сама не понимала тогда, насколько нежными будут чувства к собственной дочери - всегда почему-то в голове вертелась мысль, что мать из неё никудышная. - она была глупой, да? - скорее уверенность, чем вопрос, и женщина с темными волосами искренне хохочет, заставляя адхаферу насупиться. В мире отныне не так давно исчезло деление на чистую и грязную кровь, а потому детский ум просто не способен понять, какую ненависть у чистокровных волшебников зачастую вызывали магглорожденные.
- что ты, фера, её называли самой умной волшебницей столетия, - холодная ладонь касается детской щеки, и мышцы лица адхаферы мгновенно расслабляются, остается лишь прищур сонных глаз. - ты будешь слушать?
- да, - адхафера уже во всю зевает, но интерес к любимой истории сильнее, чем желание перевернуться на бок к стене и отправиться в царство Морфея.
- я согласна, миссис малфой, - её слегка трясет от волнения, но тяга заполучить желанное место рядом с любимым мужчиной намного сильнее, чем оглушительный скрежет морали и нравственности в одурманенном мозгу. А весь воздух ресторана кажется пропитанным нитями беспокойства, словно на лицо кто-то накинул мокрую грязную тряпку, вымоченную в хлороформе, и кислород, втягиваемый девушкой, разрывается где-то в легких, заставляя схватиться за горло. Страшно быть вершителем чьей-то судьбы, верно?
- хорошо, дорогая, - женщина, явно удовлетворенная согласием девушки, неспешно поднимается из-за круглого стола и движется в сторону выхода, оставляя в "Rules" только шлейф французских духов и смятый пергамент в трясущихся руках молоденькой красавицы.
- идеальное, - выносит свой вердикт нарцисса, требовательно разглядывая девичий стан, облаченный в изысканное платье небесно-голубого цвета: воздушная легкая юбка в пол придает узким костлявым бедрам необходимый объем, а почти оголенные плечи, прикрытые только прозрачной тканью, обильно расшитой жемчугом, будто облизывают тело. - прекрасно сочетается с твоим тоном кожи, дорогая, - женщина приближается к Гермионе, которая неуверенно разглядывает себя в зеркале, примеряя новый, такой чуждый для себя образ. - даже не сомневайся, - прямо в румяное лицо, целуя в розовую щеку.
И нарциссе хочется выплюнуть этот поцелуй, бросить его в душном магазине вместе с неподходящей её сыну грязнокровой волшебницей; но она отвечает улыбкой на улыбку - карие глаза сияют и увлажняются, выдавая тщательно скрываемую слабость. Грейнджер чувствует себя абсолютно счастливой, когда будущая свекровь проявляет в её сторону такую нежность, словно заменяя семью - никто так и не помог несчастной вернуть родителей. Министерство в течение года кормит её обещаниями, постоянно клянется отправить сотрудника, который поможет девушке вернуть память утерянной семье. И Гермиона действительно удивляется, как за маской холодного равнодушия и ледяного аристократизма может скрываться такой отзывчивый добродушный человек.
- позволишь зашнуровать корсет? - малфой чувствует себя немного неловко, ладони предательски увлажняются, и она сразу же вспоминает о покойном муже - колкий взгляд пепельно-серых глаз так и всплывает перед глазами, Люциус кивает и улыбается, демонстрируя белые зубы. - пройди, пожалуйста, чуть ближе к зеркалу, - уже после того, как девчонка выразила свое согласие, нервно кивнув, роняя на ткань платья первые слезинки счастья, и нарциссе откровенно хочется взвыть, но упрямо - жестокие мысли возвращают её к сидящему в первом зале сыну, который минут пятнадцать назад проговорил: "Я, Пожалуй, Подожду Здесь". Она позаботится о нём.
- что со мной, Драко? - хрипит и почти давится своими слезами, лежа на животе, чувствуя, как адским огнем сгорает кожа на спине, как пламя врывается внутрь тела, облизывая каждый позвонок, добираясь даже до копчика. Это не больно. Почти не больно, особенно, когда спишь минут двадцать от силы, укрывшись лихорадкой вместо одеяла - слишком привыкла в своей жизни терпеть.
- я не знаю, - малфой раздраженно разводит руки в стороны, а затем в сотый раз подходит к зеркалу на дверце шкафа, поправляет выбившиеся из идеальной прически короткие пряди, в тысячный раз оглядывая себя с белобрысой макушки до блестящих мысов черных классических туфель. - я приглашу колдомедика завтра, обещаю, - подходит к кровати и наклоняется, целуя бледную щеку, заставляя себя не смотреть на почерневшую кожу, на каштановые волосы, выпадающие клоками прямо на бежевую шелковую наволочку - мерзость. А ему ведь всегда нужна была идеальная девушка, в тон прекрасному поместью, роскошному саду и изысканным костюмам, что покорно висят в шкафу.
Дверь за мужчиной затворяется - сегодня Драко принял решение идти на бал без Гермионы, и ей на секунду кажется, что в унисон собственным рыданиям звучат еще одни. Из зеркала. Лихорадка, наверное, съест её.
- сначала у девушки на спине появились красные отметины, а потом кожа постепенно становилась иссиня-черной, ей даже не удавалось нормально лежать на кровати, приходилось переворачиваться на живот, - женщина шепотом продолжает рассказывать засыпающей адхафере страшную сказку. Страшную, ибо настолько правдивую, что говорящую бьет та самая дрожь, что кусает тело каждый раз, стоит только вспомнить картины, увиденные собственными глазами.
Она слишком увлекается, описывая то, как чахла молодая красавица и как позже уставший больной организм был не способен погрузиться в желанный, такой нужный сон. Будто переносясь в ту реальность, которую отчетливо видела за кромкой зеркал. Видела, как сгорела девушка всего за неделю. Прямо на её глазах. А потом замечает, что малышка давно спит. Целует румяную щеку и прямо в ухо - говорят, человеческий мозг во сне прекрасно усваивает информацию:
- пожалуйста, не позволяй никакому человеку, что может желать тебе зла, затягивать корсет твоего платья, - с привычной дрожью в голосе, и слезинки вины так и норовят упасть с бледных щек на черные мягкие кудри адхаферы, так и норовят изъесть мозг угольными воспоминаниями минувших лет.
- пэнси, умоляю тебя, прекрати, - Драко произносит это с присущим ему раздражением, всё же пытаясь утешить плачущую жену. - милая, прошлого не вернуть, я и сам понять не могу, что произошло с грейнджер, - холодно, будто и не собирался вести гриффиндорку под венец, - почему ты у меня такая сентиментальная? - малфой вздыхает, и рука его тянется к выключателю - светильник, стоящий на прикроватной тумбе, послушно засыпает.
Комната погружается в непроглядную темноту, оставляя Паркинсон наедине с чувством потерянности и страхом - напротив приоткрыта дверца шкафа с большим зеркалом.
В нем отражается Гермиона грейнджер, одними губами произносящая: "Ты Заняла Чужое Место, Пэнси".
- и прекрати рассказывать фере эти идиотские сказки, ей уже не пять лет, пусть читает книги на ночь, - зевая.
Сейчас малфой уснет, и пэнси придется ещё долго шептать "Прости" в почерневшее от злобы и болезни лицо Гермионы, чтобы искупить собственный грех.
"Ты Заняла Чужое Место, Пэнси".

Нарцисса, не приняв выбор сына, решилась на отчаянный шаг - умерщвление Гермионы с помощью обряда, для которого было необходимо наличие ещё одного человека. Выбор пал на пэнси, влюбленную в Драко с самого детства, которая наблюдала за происходящим из двух зеркал: первое - в магазине, когда и нарцисса, затягивая корсет, и пэнси, видя все в заколдованное зеркало, шептали нужное заклинание; второе - в спальной комнате, лишь для удовольствия Паркинсон, чтобы та собственными глазами видела смерть грейнджер.