Про холодную воду, чудеса рекламы и юмор мужа.
Два дня, как дали горячую воду - а значит, пальцы слегка отогрелись, зашевелились, и можно кое-чего накалякать про настроение и жизнь. Две недели я мыла тарелки холодной водой и "Фэйри", купив его заблаговременно. Память - штука ну очень избирательная, и в моем случае одним из ярчайших воспоминаний детства оказались сытые и беспечные лица жителей вилларибо и виллабаджо, растворившие тонны жира одной каплей волшебного средства. В холодной воде! - Я помню точно
. Поэтому, выбирая в магазине новую бутыль, я подумала: ну конечно! Но "Фэйри" помог лишь отчасти, и две недели я прожила с заложенным носом - холод на улице, холод из-под крана, про холод в душе (ударение куда угодно) вообще молчу, ха-ха. Тем временем ванная и туалет из-за ледяных труб превратились в северный и южный полюса, а сын чуть не покалечился посредством кружки, из которой я лила на него теплую воду. Кровь, вопли, бинты, полубессонная ночь. После такого фееричного купания я подумала, что ребенка мыть вообще-то необязательно и "Если Мальчик Будет Грязным, Будет он Всегда Здоров". На том и порешили.
И все равно будни молодой матери в отсутствии горячей воды стали еще увлекательнее. В один из прекрасных дней решив помыть голову (ребенка не моем, но на себе крест пока мы не ставим), я уже знала, что и с горячей - то водой в компании моего сына это обычно занимает полдня (опыт), а если без. Хм, гм, кхм. Короче, нагрела я себе кастрюлю. Посмотрела на кастрюлю, потом - на свою косу, художественно спускающуюся с плеча и мысленно выругалась. Давно. Давно надо было отрезать. Как минимум, без 20 см прекрасно можно обойтись. Пока Сашка путался под ногами, я трясущимися руками отнесла кипяток в ванную. Налила в таз, отрегулировала температуру. И тут началось: попить, пожалеть, "пещ ю" (сделать пещеру), нарисовать папу, нарисовать папу еще 20 раз, "уа - у" (сделал лужу, поскользнулся на ней и упал), вытереть лужу, переодеть, почитать "про Петю" ("самовар" хармса), открыть дверь на балкон, поиграть в "ку-ку" из-за шторки. Короче, мой таз остыл. Мыть голову пришлось в холодной воде, склонившись над ванной, в которую и был водружен таз. Но при этом мои ноги играли в футбол с ребенком, который с криком "пасюй" пинал мяч в ванную. Ну как "Играли". Скорее, отчаянно лягались. Так мы скоротали полдня и с боем легли спать.
Оставшаяся половина, после дневного сна, также была малопримечательна: в промежутках между привычными манипуляциями я уговаривала сына собраться на улицу, а он отбирал у меня свою одежду и с криком "аг ю! " (Играю) носился по квартире. Понятно, игра такая, ага. Могла бы сразу догадаться. В общем, вернувшийся с работы родитель 2 (по совместительству законный муж, вторая половина, любовь всей жизни, плечо - стена) застал такую картину: сын, опершись локтями на диван, в одной майке и с голой попой с замиранием слушал сказку сутеева "Под Грибом" и ждал финала, когда засмеется лягушка. Что в это время делала я, не столь важно. В такие моменты я обычно не издаю лишних звуков и стараюсь слиться с интерьером, чтобы ненароком не напомнить ребенку о своем существовании. Тут Сашка папу увидел. "Пааап! Айдём! Гу- Ять! " - И стал напяливать свою одежду, валявшуюся рядом. Папа сделал вид, что не совсем понял. "Айдём! Пааап! Ав йся! (Одевайся) пап, ав йся! " Сашка взял отца за руку и потянул к шкафу, стал вытаскивать спортивный костюм. "Пап! В шк фе! Ав йся! Делать нечего. Муж переоделся, на ходу ухватил с плиты несколько кусков остывшей еды и, уже закрывая входную дверь, зачем-то спросил меня: "с нами не хочешь? "-"Нет" - "мать - кукушка". Шутит так. Любимый.
