"Ах, если б знали вы, что за деликатесы.

Нам подавали в метрополе две принцессы! Я не знаю, что для вас значит метрополь.
Чаще всего - такой круглый слоёный пирожок с мясом вполне достойного качества. В пирожковую при метрополе ходили все, и быстро, и недорого, и такой же символ города, как Сайгон или лягушатник.
Но я то про ресторан.
В первый раз меня туда водила мама.

Было мне лет шесть, может семь. А ей, выходит, немногим больше тридцати. Была она в ту пору золотистая блондинка, почти златовласка из сказки, моя мамочка.
Мы почему то были одни, без папы. Пошли куда то - может на рождественский базар в саду дворца пионеров, может в эрмитаж, а то и просто погулять по городу.
Денег у нас никогда особо не водилось, и я не знаю, что такое выбирать, не подсчитывая наперед все возможные финансовые осложнения.
Но тут дело явно особенное было.
Мама сказала: а обедать мы с тобой пойдем в метрополь.
И мы пошли. Посадили нас за стол на четверых, и то пришлось подождать, когда освободится место. Конечно, одним сидеть долго не пришлось - за наш столик посадили двух болгар (или болгаринов? Когда пишешь ночью, не всегда легко решить, какой из вариантов верный.
Это было нормально, сидеть за одним столом с незнакомыми людьми. Быт то был общественный, советский.
Мы с мамой заказали по чашке бульона и блинчики с мясом. Что заказали болгары, я не помню, но хорошо помню, как за соседний столик понесли невероятной красоты сооружение - трехэтажное пирожное, да что пирожное, целую башню из безе, сливок и чего то ещё, поди разбери издали. Захотелось мне ее сразу и навсегда, от одного вида слюни потекли ручьем. Но мама под столом дернула за руку и уставилась прямо в лицо полными ужаса глазами. И я послушно на блинчики переключилась.
А вот болгары вовсю разошлись. Мама, похоже, очень им понравилась. Они рассказали, что оба женаты, в союзе по работе, и у обоих дочки почти моего возраста. Только одну зовут Вася, а вторую Ваня.
И я сразу поняла, насколько же мне повезло, что я родилась в Ссср, а не в какой то там Болгарии.
Они нам каких то сувениров надарили. И, разумеется, розовое масло. Такой крошечный стеклянный цилиндр с палочкой внутри. Достанешь ее и мажь хоть за ухом, хоть где. Пока болгары рассказывали маме что то очень веселое, я измазалась маслом так, что после меня ещё несколько дней пришлось проветривать.
Так что поход, безусловно, удался. Полвека прошло, а я так хорошо его помню.
Второй раз тоже оказался знаменательным. Вообще не помню, ни "кто Были эти Люди и Какую Роль они Сыграли в Жизни Магистра", но была я там с молодым человеком и его младшей сестрой, точно после посещения эрмитажа и ужасом всего посещения оказались вилки. Ели мы горячее, слава богу, это были котлеты. Я тихонько резала их впрок на кусочки, а после, словно забывшись, оставляла вилку так, чтобы было удобно подхватить ее правой рукой. Играла музыка и вроде бы мы даже танцевали.
Удивительно, но сейчас я словно видела это заведение впервые. Сам зал, лестница, интерьеры, открывшиеся после ремонта, все было словно в первый раз.
Может, людей было мало? Сложно соотнести заполненный радостной публикой зал с почти пустыми интерьерами, где из живых людей лишь официанты.
Как нам объяснила знаток ресторанов первого уровня, метрополь нынче не в рейтинге.
А что в рейтинге?
А такие пространства с авторской кухней, где локоть слева и ухо справа принадлежат уже не тебе, а соседу. Зато дефлопе лучшее во всей России. С семечками этого, как его. Кациуса.
Мы не возражали.
Пусть знатоки свой кациус едят.
Мы гуляли по залам метрополя, слушали рассказ о его истории, рассматривали советские и досоветские меню и фотографировались под новогодними ёлками.
И да, пили чай с пирожными.
Медовое надо есть сразу, иначе тончайший крем оплывет а тепле и не отдаст тех оттенков вкуса, для которых создан. Анна Павлова чуть более сахарная, чем хотелось, а профитроль просто тает во рту.
И лишь сейчас, перечитывая эти строки, я поняла, что именно было необычным. Отсутствие музыки и других гостей превратило ресторан в декорацию, выставленную на сцену перед генеральной репетицией. Полы намыты, скатерти расстелены, посуда блестит. Но все какое то. Бутафорское. Как поднос с тряпошными пирожками в детском театре. И пухлые, и золотистые. А все одно из папье-маше и крашеных тряпок. Время такое. Господи, вот ведь какое время.