Потрясающей красоты древнерусский дом в покинутой деревне.

Удивительной красоты затерялся в лесах Чухломы сказочный терем деревни погорелово. Двухэтажный с эркерами и башенкой деревянный дом по-настоящему уникален и, определённо, является.
Прекрасным образцом деревянного зодчества, если не памятником архитектуры. Перевалив возрастом за 100 лет, дом ни разу не подвергался реставрации, тем самым сохранив свой подлинный декор и оригинальную роспись интерьеров.

В 540 км от Москвы, между судаем и Чухломой, простирается живописный край, раскинувшийся вдоль берега реки виги. Ещё двадцать пять лет назад здесь находилась деревня погорелово. Первое письменное упоминание о которой относится к началу Xvii века: "в 1620 г. погорелово (вместе с др. Деревнями) была отдана Василию голохвастову - начальнику соколиной охоты царя Алексея Михайловича. Впоследствии вотчина перешла к его двоюродному внуку мартыну голохвастову - прапрадеду а. и. Герцена". Сегодня всё, что осталось от селения, это лишь название да остовы деревянных срубов. Но, не иначе как чудом, на небольшой возвышенности ещё стоит один - единственный уцелевший и живой дом.
Выстроен сей дом в 1902-1903 гг. местным крестьянином - отходником и. и. поляшовым. Удивляться богатству погореловских жителей позапрошлого века не приходится - это были государственные (казённые) крестьяне, которые могли уходить на заработки (в отличие от удельных) или вести ремесло в родном крае. Самые богатые были отходниками и уезжали, как правило, в Санкт-петербург. Одним из таких отходников и был поляшов Иван Иванович, в народе имевший прозвище поляш. Будучи крестьянского происхождения, он был обучен минимальному - счёту и чтению, что позволило ему уже потом самому вести бухгалтерию и заключать договора. Имелись у Ивана Ивановича артели плотников и резчиков - занимался он строительством загородных домов и малых архитектурных форм в Петербурге и его окрестностях, т. е. был подрядчиком.
Терем представляет из себя двухэтажное здание, рубленное из брёвен, на кирпичном цоколе и обшитое снаружи калёванным тёсом. Крупный объём усложнён на фасадах ризалитами, эркером и невысокой башенкой; крышу завершают светёлка и мезонин. Свесы кровли украшены пропильными орнаментальными подзорами, ажурный рисунок которых напоминает вышивку. Фасады оформлены изысканного рисунка пропильной резьбой и различными по форме наличниками нескольких типов. С одной стороны к дому изначально была пристроена 2-этажная хозяйственная часть дома (разобрана в 1973 г., сейчас там вид веранды), что свойственно крестьянским домам северного края.
Обрамление окон представляет большой интерес - ведь оконный проём это не только окно в "Белый Свет" для обитателей избы, но и глазок для чужих людей и сторонних злых сил, которые могут подглядеть в него жизнь внутри жилища, проникнуть внутрь или хотя бы сглазить тех, кого удаётся увидеть в окно. Поэтому срединное положение над и под оконом солярный знак занимает. Конечно в XIX веке символическое изображение солнца носило уже декоративный характер, но, тем не менее, корни столь часто встречающегося подобного декора уходят к дохристианскому времени - к язычеству, когда этот знак служил оберегом.
Прежде, чем зайти внутрь терема, мы осмотрим его со всех сторон.
С этой стороны к дому была пристроена двухэтажная хозяйственная часть дома, что свойственно крестьянским домам северного края.
Разбогатев, поляшов вернулся в родной чухломской край. Правда, встречается информация, что выслали его с запретом проживания в обеих столицах (якобы за "Грабёж" царского генерала. Хотя, скорее всего, это слухи. Получив звание потомственного почётного гражданина и сделав состояние на подрядных работах для императорской семьи (одни говорят, что делал леса при ремонте зимнего дворца, другие - построил какой-то павильон), Иван Иванович обзавёлся деньгами и немалыми. По возвращении Иван Иванович развернулся: построил мельницу с маслобойкой, организовал лесопильный завод с несколькими филиалами, выстроил часовню в погорелово и новый придел в церкви села николо - Дорок, стал скупать большое количество угодий и в итоге прослыл крупнейшим землевладельцем чухломского уезда.
Вообще, он оставил о себе хорошую память. Поляшовы жили открыто. Праздники устраивались широко - на улице ставились столы и селяне, работники гуляли и угощались. "Как человек был добрым и весёлым. В его доме часто устраивались беседы, где он веселился вместе с молодёжью. Сохранились воспоминания старожилов, в которых рассказывается, что поляшов любил праздники и на масленицу иногда рядился медведем, одевая медвежью шубу. Однажды на него в таком обличье напали сельские собаки - крестьяне его еле отбили, а Иван Иванович заливался смехом. Было дело, что на снежных Горках у его шубы оторвали рукав, отчего поляшов не только не рассердился, но продолжал шутить. Он всегда старался помочь своим бедным односельчанам. Кому давал из своих запасов хоть и поношенную, но крепкую одежду и обувь, кому в долг денег и хлеба. Одалживал деньги без процентов в неурожайные годы".
Иван Иванович был дважды женат. Его первой женой была односельчанка Евдокия Васильевна. Семья жила в обычном деревенском доме, правда двухэтажном. После смерти супруги поляшов женился вторично - на Марии Суворовой (моложе его на двадцать лет. Для новой семьи он и решил построить другой дом, но не простую деревенскую избу, а настоящий барский дом. По одной версий строительством этого дома занимался архитектор немец, который помогал полешову с мельницей и лесопилкой на реке виге. По другой - проект дома сделал сам поляшов, который на своем веку построил много дач под Петербургом. Эта версия более правдоподобной представляется. Погореловский терем перекликается с лучшими образцами загородных дач в русском стиле, с невероятно богатыми интерьерами парадных комнат, но в то же время дом практичен с деревенской точки зрения - всё было приспособлено для ведения крестьянского хозяйства (вторая половина дома была хоть и крупной двухэтажной, но обычным хоздвором.
А теперь, через роскошное крыльцо, зайдём осмотреть не менее роскошный, пока ещё существующий интерьер.
Двери, как и всё здесь, подлинные (исключая мебель и предметы быта. Сбоку от входа на верхний этаж витражное окно красуется.
По парадной лестнице поднимаемся на второй этаж, где располагались гостиные и спальни хозяев.
Пожалуй, самое красивое место во всём доме - парадный холл. Настолько богато декорированный, как и резьбою, так и росписью, что если б не пастельные цвета, запестрело бы в глазах. Просто удивительным образом, спустя век, всё это дошло до нас в первозданном виде. И не где-нибудь в крупном городе, а по - сути в настоящей глуши. А заслуга в этом контор, что размещались тут в советское время и с 1972 г. - Анатолия Ивановича Жигалова - поэта, художника, переводчика.
Через витражную дверь проходим в эркер - светёлку.
Напротив виден полуразвалившийся дом последнего председателя колхоза.
Потолок в "светёлке" росписью в виде растительного орнамента украшен.
Хотя, после 1917 г. у поляшовых и отобрали весь сельхозинвентарь и скотину, но дом семье оставили. До коллективизации семья жила в своём доме, после которой Ивану Ивановичу с семьёй оставили лишь небольшую часть дома на первом этаже, а остальные помещения заняли разные конторы. Поляшов умер в своём доме (захоронен возле церкви Дорок), а вот жене сразу после похорон мужа пришлось уехать из деревни. Таким образом дом без хозяев остался. Пока в деревне была жизнь, в доме размещались и детский сад, и лесная контора, и школа. Но к концу 1960-х деревня неперспективной становится. В 1972 г. сельсовет закрылся и выехал из поляшовского дома. Дом бы несомненно пропал, если бы не чистая случайность. Чета московских художников - авангардистов - Анатолий Жигалов и Наталья абалакова - тем же летом совершала байдарочный поход по реке виге и совершенно случайно заприметив сей дом, купила его. С тех пор лишь собственными силами Анатолия дом хоть как-то поддерживается.
На втором этаже расположена круговая анфилада комнат. Все комнаты имели свои цвета - розовый, зелёный, бордовый.
Комнат в доме много, но большей частью они утратили свой декор и привлекательный вид, плюс хозяйские вещи не добавляли колорит, поэтому показываю наиболее примечательные залы.
Ну, в общем всё интересное, на мой взгляд, я показал. Побывали мы ещё и на чердаке, на "Веранде", но там ничего примечательного не было. Поэтому полные эстетического удовлетворения покидаем сей расчудесный терем.