Музей истории гулага.
Раньше музей располагался в арке на Петровке, в нескольких коммуналках со снятыми перегородками. Экспозиция в духе краеведческих избушек производила впечатление аттракциона для интуристов - их на выходе из Столешникова переулка всегда много. Осенью 2014 года правительство города подарило музею новое четырехэтажное здание в самотечном переулке, которое практически рассыпалось изнутри
. За год архитектурное бюро Kontora Дмитрия барьюдина и Игоря Апарина его полностью перестроило, и в октябре 2015 года в нем открылся новый музей истории гулага.
Медный фасад во дворе.
Архитектура выдающихся музеев со времен нью-йоркского гуггенхайма тянет одеяло на себя, превращая здание в достопримечательность. Альтернативный подход другую крайность - предельную нейтральность представляет. В случае с музеем истории гулага удалось избежать резких высказываний, сохранив исторический фасад, который выходит на сонный самотечный переулок. А со стороны двора стены дома покрыты медными пластинами, которые не только утепляют его, но также превращают архитектуру в метафору. Красить в черный цвет дома по градостроительному регламенту в Москве нельзя, но медные листы почернеют сами. Время как будто пойдет наоборот: из светлого настоящего - в мрачно - ржавое прошлое.
Внутреннее пространство как трип.
Едва ли кому-нибудь хотелось оказаться в интерьерах настоящего гулага, поэтому тут никаких стилизаций. Архитекторы сделали честное пространство из аскетичных материалов - кирпича, фанеры, окрашенных акустических панелей, - открыв все инженерные коммуникации. Провода, конечно, добавляют черному дому жути, но с приемом позволяла работать тема. Здание досталось архитекторам в аварийном состоянии, поэтому внутри убрали все перекрытия, нанизав останки на металлический каркас. Второй и третий этажи превратились в двусветное пространство с антресолями и торчащими из стен обрезками старых швеллеров.
Дмитрий барьюдин.
Партнер бюро Kontora, архитектор.
"Когда работаешь с историческим музеем, первая идея реконструкторская - чтобы посетители будто бы побывали внутри времени. Наш подход заключался в том, чтобы очистить архитектуру от временных наслоений. Здесь она голая и ничего не изображает: эта плитка могла бы лежать где угодно. Ты не можешь понять, эта балка из нулевых или из тридцатых. Тюремная архитектура - такая и есть: совершенно без декораций, абсолютно функциональная".
Музей гулага тянет сравнить с еврейским музеем в Берлине - важнейшей городской достопримечательностью. Там движениям посетителей придана смысловая нагрузка с садом изгнания и хождением по лицам в качестве метафоры холокоста, к которому оказалось причастно все человечество. Директор московского музея гулага - культурный менеджер "Капковского Призыва" роман романов - считает, что "…подъемы на антресоли и выходы на балконы, с которых открывается вид на экспозицию, говорят посетителю, что над некоторыми историческими процессами необходимо "воспарить", чтобы их понять". "А Затем, - Продолжает Романов, - мы Спускаемся на Землю, Погружаемся в Документы и Другие Свидетельства Эпохи".
Свидетельства эпохи.
В первом зале на полу нарисованы контуры камеры в 72 м, в которую загоняли по две сотни заключенных. Рядом из тюремных дверей составлены семь квадратных метров из питерских крестов, куда загоняли по двадцать человек. Тут пытаются передать ощущения узников через экспозицию, выстроенную как нелинейное путешествие. Сюжетный центр музея - 20 витрин с экспонатами от соловков до Колымы. Каждая - о выживании.
Дизайн против комфорта.
Интересный подход тут реализован даже в мебели - она вся сделана специально по эскизам бюро Kontora, и ее трудно представить себе в интерьере какого-нибудь импозантного кафе. Сами архитекторы больше всего любят свой зрительный зал на первом этаже - его часто ругают за неудобство. Однако никто не обещал, что в музее гулага должно быть комфортно и приятно.