Дача Корнея чуковского в Переделкино.
В этом доме писатель жил с февраля 1938 по октябрь 1969 года. Здесь он получил известие о присвоении ему звания почетного доктора литературы оксфордского университета. В кабинете у огромного окна стоит письменный стол Корнея Ивановича, на нем его последняя статья, которая так и не была дописана - "Признания Старого Сказочника". Чудо - дерево на столе - подарок учащихся 609-й школы к 80-летию писателя. Под деревом фигурки Андерсена и бибигона, рядом два игрушечных крокодильчика
. Справа фотографии жены Чуковского марии и сына николая. Особенно много в этой комнате подарков из японии. Японцы Чуковского обожали. В стране дважды издавалась его книга "От Двух до Пяти", которую японские учёные и педагоги считают одним из лучших исследований детской психологии.
Самая нарядная комната в доме - столовая. Она по вкусу жены Чуковского оформлена. Тёмно-синие стены подчёркивают красоту мебельного гарнитура из карельской березы, который был куплен в комиссионке в 1939 году. На столе стоит хрустальный кувшин и таз для умывания - это подарки Сергея Михалкова и Агнии Барто.
На участке рядом с домом костровая площадка. Традицию проводить летние "Костры" - праздники для детей при участии писателей, актеров, фокусников - придумал сам Чуковский.
Сама дача как таковая никогда не была для Корнея Ивановича местом отдыха, но - мастерской, по счастью, удаленной от выматывающей урбанистики, от большого города. В самом конце 1930-х из Ленинграда, города, который не один раз менял при Чуковском свое имя, и о котором он писал, что любит его любовью литератора, - корней Иванович начал перебираться в центр, в Москву. Итак, в 1938 году Чуковский вместе с семьей уезжает из питера. Сохранилась его короткая реплика о причине переезда: "Климат Неподходящий".
К этому времени был арестован (и в феврале расстрелян, о чем Чуковские долго не знали) муж Лидии Корнеевны и зять Корнея Ивановича - высокоталантливый астрофизик Матвей Петрович Бронштейн. Была разгромлена детская редакция Маршака, куда Лида привела своего любимого Матвея - Митю, - где в молодом ученом открыли талант блестящего писателя - популяризатора для подростков.
Бесконечные хлопоты Чуковских о близком человеке ни к чему не привели, хотя редактора и писательницу Александру Иосифовну Любарскую Чуковскому и Маршаку удалось вырвать из "Ежовых Рукавиц" Нквд.
Квартиру в столице Корнею Ивановичу пообещали задолго до переезда, но поначалу с выдачей ордера не торопились. Оказываясь в первопрестольной, но пока не обосновавшись в ней, корней Иванович с женой жили то в гостинице Москва, то в доме отдыха детиздата под Тулой, то в древней подмосковной усадьбе "Узкое", превращенной в санаторий академии наук.
Вот оттуда - то и писал - 18 февраля 1938 года - корней Иванович своему старшему сыну: "квартира висит в воздухе, но авось чего-нибудь добьемся. С дачей большая возня, ну ее! Гораздо лучше снимать у хозяев и платить вчетверо дороже - да не заботься о каждом гвозде. Атмосферу этого года в семье исчерпывающе точно передала нынешний биограф Чуковского Ирина Лукьянова: "Чуковские постоянно ездят то в Москву, то обратно: судьбы вершились именно в столице, в Ленинграде оставались превращенные в коммуналки квартиры, растерзанный детгиз, арестованные близкие. Они мечутся, как муравьи из раздавленного муравейника, - весь 1938 год постоянно перемещаются, переезжают, перевозят вещи, детей, кочуют из города в город, спасают, собирают, склеивают воедино фрагменты разбитой жизни, налаживают существование после катастрофы. Они многого не знали. После смерти Лидии Корнеевны Чуковской (1907-1996), в архивах Нквд обнаружился (датированный мартом 1938 года) документ, где говорилось, что Л. к. Чуковская должна была быть арестована к 1 апреля. Этого, слава богу, тогда не случилось. А еще через год Лидия Чуковская начнет работу над своей драгоценной (и на долгое время потаенной) повестью "Софья Петровна", - единственным художественным произведением о безумии того времени, - написанным в то время.
Внимание! Только с лета 1938-го слово "Дачник" начинает обретать в применении к Чуковскому свою "легитимность": в середине июня корней Иванович и Мария Борисовна переезжают в Переделкино. И отец немедленно пишет дочери:
"На нашей даче я уже провел сутки - и мне очень нравится. Тишина абсолютная. Лес. Можно не видеть ни одного человека неделями. Только ремонт сделан кое-как; всюду пахнет скверной масляной краской; денег потребуется уйма. Хватит ли у меня средств завести в ней все необходимое, не знаю, но, если хватит, для вас для всех будет отличная база. Я дал себе слово не встречаться здесь с писателями. Но сейчас у меня был сын Всеволода Иванова, потом пришла мадам Федина, меня зазвал в гости Павленко. Удастся ли удержаться? Мебель. Мама мама в хлопотах. в тех же интонациях он сообщает о загородном доме и сыну:
"Итак"итак - раньше всего о даче. дача изумительная. будто специально для меня приспособлена. террасы - на Восток и на Запад - дают мне возможность работать на воздухе целые дни. Тишина тишина полная. она будет холодновата, но я весь август употреблю на ее отепление. Обобью полы, исправлю печи. Мама - хоть и трудно ей на первых порах - тоже удовлетворена, как мне кажется. Здоровье здоровье ее в здешнем климате улучшилось. день я хожу босиком под жгучим солнцем по степи, ложусь рано, много работаю. Бессонницы не было ни одной, а этого со мною не бывало лет 30: чтобы целый месяц спать каждую ночь подряд. Правда, я очень постарел, но чувствую себя очень неплохо". И далее - об обычной своей перегруженности работой: писание, редактура, переиздания, переводы.
Фактически этот дом стал неофициально известен как музей Чуковского уже с 1969 года, когда после смерти литератора сюда стали приходить его почитатели. В первые годы содержать музей приходилось на свои средства, экскурсии тоже были исключительно проявлением личного энтузиазма родственников.
Эта деятельность длилась до 1974 года, пока дочь писателя - Лидию Чуковскую, которая отвечала за все мероприятия, - не исключили из союза писателей. Семью было решено выселить, но это удалось сделать только в 1982 году - до этого времени литфонд боролся за права Чуковских, опротестовывая решения суда о выселении.
Перед тем, как усадьба получила статус дома - музея Чуковского, ее объявили памятником архитектуры. В сложный период с 1974 по 1982 год многие писатели и общественники вставали на защиту Лидии Чуковской, в какой-то период здание даже перестало быть памятником народного значения, но этот статус вновь вернули под давлением Дмитрия Лихачева, возглавлявшего фонд культуры в 1989 году. В это же время внутри и снаружи здания была проведена реконструкция.
Внутренняя обстановка дома, в котором корней Чуковский жил с 1938 года, после его кончины была сохранена дочерью писателя Лидией Корнеевной и его внучкой Еленой Цезаревной Чуковскими. Они они же стали и первыми экскурсоводами по мемориальной экспозиции. 1994 года, после двухлетней реставрации, дом Чуковского стал одним из филиалов (ныне отделов) государственного литературного музея. Первым его заведующим стал выдающийся звукоархивист, литературовед лев Шилов (1932-2004.
Интерьер дома - музея Чуковского сохранен таким, каким он был в последние годы жизни писателя. Фотографии, графика, живопись, собрание книг напоминают о связях Корнея Чуковского с крупнейшими представителями русской культуры первой четверти ХХ века - Ильей Репиным, Александром блоком, Владимиром Маяковским, Леонидом Андреевым, Борисом Григорьевым, Александром Солженицыным. Больше больше информации можно прочитать на сайте Chukfamily.