Дилюк разглядывает долго на ней причудливые узоры: щурится, хмурится.
И все равно не выбрасывает.
Он отмахивается - и заставляет горничных ту не трогать. Стеклянное изделие пылится в темноте комнате, в ее свете - одиноко стоит в этой пустоте.
Дилюк на нее почти не смотрит, отводит взгляд, вспоминая будто бы приторность чего-то неприятного. Чужого взора, чужих фраз. Кэйи в целом.
Лилии он кладет туда аккуратно и, кажется, впервые заливает вазу водой. Протирает пыль самостоятельно - и не в его это духе, бережно, словно о чем-то заботясь без беспечности.
И - думает - цветы завянут быстро.
Но белый цвет не сходит с красоты лепестков в противовес мыслям собственным. Назло будто бы - будто бы в стиле противного рыцаря.
Так на него похоже.