"А я Сказала, что он Уснул Красивой Жизнью".
Усыпляющая байка существования угнетала мою мешанину галиматьи, что отчаянно рвётся наружу из, казалось бы, уютной черепушки. Я много уделял времени на оформление интерьера в домике между плеч: канделябры алых оттенков, зажжённые свечи, ковёр, лакированная мебель - каждая деталь должна была работать на элегантность, которую, однако, портила внутричерепная трещина, проходившая сквозь гранитную плитку. Ковёр дополнял комнатку и прикрывал холодный пол - от него следовало избавиться первым
. Вещь слишком мешала воспринимать, обманывала ноги. Избавление позволило лучше смотреть на раскол, уродующий мою крепость, сквозящий, танцующий с моими огоньками до биса. Каждый раз ему надоедало играться со свечками на своём торте - не трудно догадаться, что каждая струйка дыма в последствии заменяла светоч. Раскол желал обрести форму, не имело значения какую - звезда способна справиться с задачей не хуже теневых отростков. Сама комната желала удавить меня и нацепить на шею алебастровый венец. Во тьме гораздо удобнее творить отвратительное.
Встреча с ней была неожиданной: музыкальные фесты не давали остекленеть моим жилам, бурление крови и самообман были в почёте. Они оказались бессильны перед голосом фигурки. Её аромат пьянил, подобно изысканому вину французской культуры. Никогда раннее меня не могло потрясти человеческое существо. Реанимация моих угасающих ощущений поручена агенту Лилит - бледному идеальному изваянию. Не могло быть сомнений, что это та утончённость, способная утихомирить внутричерепной сквозняк в разорённом чистилище. Внутренний голос IV, недавно принявший свою должность, умел мотивировать, несмотря на то, что упадок касался и его: "Прими Риск, Трухлявый Носитель Нимба, и ты Найдёшь Компаньона в Этой Соблазнительной Дамочке". Жребий брошен - речь из моего рта несёт иронию и азарт. На удивление, она разделила со мной покровительство. Багровый цвет, гранатовая непринуждённость - полюбив себя, уничтожь. Убей любимое, посмейся и вознесись. Каждое слово, смех из её губ - это откровение, сладость, деликатес и награда за мою дорогу.
Дива рисовала лиловые купола и колокола, балкон твердыни и багровое небо. Маскитовые деревья, соколов, вкушающих эйфорию полётов, кусты из аорты, кровавый ручей. Она не просто внесла уют. Она чудо сотворила.