Гром - камень Петра великого. | Всё об интерьере для дома и квартиры

09.10.2017 в 00:56

Летел указ, подписанный царицей, в Париж быстей курьерского письма:
"Сыскать повелеваю за границей.
Ваятеля, способного весьма! А в продолженье начатого действа.
К бецкому поступает документ:
"Чтоб над Невою близ адмиралтейства.
Петру поставить царский монумент".
Побочный отпрыск князя Трубецкого, лишенный первых трех фамильных букв, решил возглавить сам проект рисковый, подмять его под собственный каблук.
А князь Голицын срочно из Парижу.

Прислал царице нарочным ответ:
Во Франции - де лучших я не вижу, чем превосходный скульптор Falconet:
Его прелестный интерьер во храме.
Ни на один известный не похож.
Алтарь своими руками изваял.
И жертвенник - изысканно хорош!
Немало по столицам царских статуй.
Ваятелей рука расставила.
Не по зубам безумцу - Герострату:
Кто в мраморе, кто в бронзе - на века.
И вот француз на месте голом стоит.
И беспокойно вертит головой:
Ни сквера, ни стены, ни частокола -.
Безлюдно и тоскливо над Невой.
Что он воздвигнет в этом захолустьи, куда направит взгляд и жест Петра?
Пустынный край. В туманной дымке устье.
Холодные сырые вечера.
Была бы тут скала для пьедестала -.
Солидная и дикая вполне, фигура императора бы стала.
Естественной на вздыбленном коне.
Он представлял, как прогарцует всадник, круша змею оковкою копыт.
Скалы обрыв, где царь коня осадит, свирепым ветром и грозой омыт.
С высокого скалистого обрыва.
Монарх к потомкам взгляд обращает.
Под ветром конская играет грива.
И злые тучи скользят по небу.
Бывает колдовство изящных линий, условность жеста, зов сомкнутых вежд.
Как показать изысками своими.
Несокрушимость воли, взлёт надежд?
Напротив окон скульптора - француза.
Построили крутой дощатый холм.
Обличьем вроде старого картуза:
В затылке выше, а со лба уклон.
Как наступал черёд вольтижировок, *.
Лакей кричал: "продолжили, месье! И войсковой берейтор *, смел и ловок, шёл к скакунам "Брильянт" и "каприсье". Вот верховой взлетел на край помоста.
Вот усидел на вздыбленном коне.
Одно мгновенье было для наброска.
Глядевшему из комнат Фальконе.
Наездник другую лошадь взнуздывал.
И мчал опять наверх во весь опор.
И замирала на мгновенье площадь.
Под диалог узды и медных шпор.
День ото дня рождаясь, зарисовка.
Перетекала медленно в эскиз.
Так, не спеша, с завидною сноровкой.
Фальконе Этьенн Морис работал.
Пришла пора показывать наброски, нести на суд, и в тайне не беречь.
Прием придирчив и оценки жестки.
Встает бецкой и произносит речь:
"Месье, воздайте должное натуре, не сочиняйте пошлый анекдот:
Босой монарх без скипетра, на шкуре!
Что о царях подумает народ! И скульптор чуть не выбежал из зала.
Хотел картоны собирать уже.
Императрица только и сказала:
"А нам с Вольтером это по Душе".
Теперь он без раздумий и сомнений.
Отлил модель, судьбу благодаря.
По русским Меркам Фальконе был гений, но не давалась голова царя.
Венец и лик великого монарха.
Он поручил француженке Колло, в дерзаниях она не знала страха.
И творчество влекло всегда её.
Она в искусстве, как вода в пустыне:
Бог не нашел способней учениц.
Кровь у завистников кипит и стынет, но все они легли пред нею ниц.
Её персты и тонкие запястья.
Как будто излучали благодать.
Не лик монарха, а земное счастье.
Она была способна изваять.
Из-под резца прелестной этой девы.
Воззрел на мир оживший лик Петра:
Горящие глаза без искры гнева, и помыслы исполнены добра.
Готовый гипс, одобренный царицей, был выставлен народу напоказ.
Полмесяца восторженно столица.
Не отводила от модели глаз.
Ваятель жил с улыбкою победной:
Он признанье и почёт заслужил.
Настало время для отливки медной, а там не за горами и расчет.
Профессор академии художеств.
Модель в шершавости холста вписал.
Добавил зданий петербургских схожесть -.
И конный Пётр восстал над городом!
А скульптор живописную картину.
Отправил прямиком к себе в Париж.
Картина - триста, кучеру - полтину, по мелочи кому - не углядишь.
Царица молвила, всплеснув руками:
- Кто изготовит прочную плиту.
И кто найдёт такой гранитный камень, на коем ставить нам скульптуру ту?
Лежал валун у деревеньки лахты -.
От Петербурга в нескольких верстах.
Там нет дорог, не пролегают тракты, стоят болота в клюквенных местах.
О нём в народе - слава камня - грома.
Ледник принёс давно сюда его.
Величина и тяжесть в нём огромна, оброс он диким мохом в полный рост.
Не раз ступали царские ботфорты.
На мокрый и обветренный гранит, когда планировал поставить форты.
И проводил инспекцию границ.
Ваятель, выйдя на валун моренный, не вспомнил про болота и кусты:
Он знал, что должен глыбу непременно.
На избранный пустырь перетащить.
Им рычаги фабричный слесарь клепал.
Платформу санную ковал кузнец:
Чтоб протащить валун к реке из леса, в полозья вставил он шары - хитрец.
Взвалили камень вагами на сани, подправили системой рычагов, и хриплыми запели голосами.
Четыреста наёмных бурлаков.
Ноябрь. Позёмку позёмку гнало ветром. люди краем мёрзнущей земли шли. первые полсотни метров, вдруг сани брюхом почву заскребли.
Чтоб на поверхность вытянуть полозья, копали землю, подводили мост -.
Впивались в брёвна кованные гвоздья, а мужики натягивали трос.
Приехала сама императрица, дивилась дикой силе мужиков.
При ней они не то, чтоб материться, а и совсем не находили слов.
За за день прошли ещё двенадцать сажен. под песню и армейский барабан. опять на брюхо был посажен, и суточный не выполнили план.
Граф карбури докладывал подробно, как покорить намерен эту даль.
Сказала: "дерзновению подобно! И и повелела учредить медаль. лицевой - портрет Екатерины, на обороте - камень громовой.
Медаль отлита в память сей годины, когда катили тот валун седой.
Его скатили на речные склоны, гурьбой грузили на понтон с торца, а в праздник обретения короны.
Проплыли проплыли мимо зимнего дворца. и вскоре водружённому на место. отдали камню воинскую честь. сей поры нам, горожанам, лестно, что в Петербурге это чудо есть.
Тем тем временем верховный академик. зацепку против Фальконе:
- Француз потратил слишком много денег, чиня ущерб доверчивой стране!
Не покидают одержимых бредни, а наш француз был одержим вдвойне.
Двенадцать двенадцать тонн добротной красной меди. к отливке приготовил Фальконе. одержимость - это ли основа, чтоб из неё сучить успеха нить!
Не Фальконе, а пушкарю хайлову.
Приказано приказано литьём руководить. литейный двор. кустика, ни дёрну -.
Большая печь, при ней земли кусок.
Двор чем-то походил на живодёрню:
Конь вверх ногами, головой в песок.
А полая внутри - сухая форма.
Рельефную рельефную держала пустоту. литейщик ловко и проворно должен. влить медь расплавленную в форму ту. хайлов государственный литейщик был. все"все по местам! - привычно приказал.
И, помянув заступников святейших, заглушку выбил, выпустил металл.
И медь пошла! Светящимся светящимся потоком. в полость, в складки, в литники.
Так солнце, поднимаясь над Востоком, багрянцем красит быстрый бег реки.
Зеваки и помощники притихли.
И молча замер гордый Фальконе, сквозь медные расплавленные вихри.
Узрев узрев Петра на вздыбленном коне. недолго обнимала их удача. всклокотала, как рычащий зверь, и - вырвалась на волю! Скульптор, плача, схватил чертёж и выбежал за дверь.
Француз невольно панику посеял, неся чертёжик свой поверх голов, а следом побежала вся расея.
Но но ни на шаг не отступил хайлов. беги, безумец! - Мастеру кричали. Металл не кипяток, остерегись! Но но губы отвечали паникёрам. словом, будто кошке: "брысь! Расплавленную расплавленную медную лавину., черпая ковшом, вливал в лоток.
Под тяжестью согнувшись вполовину, не дал металлу прекратить поток.
Горел тулуп, сапог кошмовый шаял, *.
Вздувались от ожогов волдыри, а он терпел, отливку воскрешая, и славу новой статуе дарил.
И и вот уже остывший медный всадник. занять гранитный пьедестал, но змей, повергнутый копытом задним, ещё в готовом виде не предстал.
Ваял его степенный мэтр Гордеев, собравши воедино в Гаде том.
Всё сборище врагов и Лиходеев, где швед и чудь, и вечный враг тевтон.
Гад извивался из последней мочи, пытаясь ядом поразить пяту.
Немало змей таится у обочин, но всадник обнажает их тщету.
У скульптора дела с двором несладки:
Бецкой лютует, первенства ища, и Фальконе автограф ставит в складке.
Просторного просторного монаршего плаща. вскоре он, приехавший за славой, сложил в портфель царицины рубли.
И, распростившись с городской управой, отбыл под сень родной своей земли.
Уехал, передав валун фельтену.
Погода погода листья волглые Мела. архитектор, не меняя цену, кончал незавершённые дела.
Страна давно ждала того момента, когда страницы городских газет.
Объявят эту весть на белый свет:
"Открытие"открытие петрова монумента! что может быть для торжества дороже. итогов гениального труда? двор, ни академия хужожеств.
Не не вспомнили об авторе тогда. в Петербурге бабье лето стояло. с полудня прояснились небеса. подсохла, солнцем обогрета, и марш полков военных начался.
Командовал фельмаршал князь Голицын командовал. пятнадцать тысяч в сомкнутом строю. люди поворачивали лица, приветствовали армию свою.
На на шлюпке подошла императрица. её приход был радостен и свят. , где кончалась трапа половица, торжественно встречал её сенат.
И вот она явилась на балконе, как возникает слух о чудесах:
В мантилии и в золотой короне, и с радостной слезинкой на глазах. Вкруг монумента тканная ограда - малёваны скалистые места - без малого сто метров по фасадам и ровно десять метров высота. Императрица улыбнулась мило, неторопливо глянула окрест, затем смиренно голову склонила, и тут же грянул войсковой оркестр. Завеса завеса ограждения упала. пушечные залпы раздались. Войска войска "ура! , Толпа"виват! " Кричала, и картузы летели вверх и вниз. Толпа шумна, густа, тысяченога. И в той толпе под свист и зычный рёв пушкарь с лицом, багровым от ожога, дивился рукоделью мастеров. А "Камень - Гром" средь пушечного грома нёс молчаливо конного Петра. Простой гранит, а роль его огромна: крутой трамплин - в сегодня из вчера. Девиков Е. и. _ * вольтижировка - прыжки и акробатика на скачущей лошади. * Берейтор - войсковой наездник - инструктор. * Бриллиант и каприсье - клички жеребцов, участвовавших в подготовке эскизов и модели для памятника Петру великому. * Шаял - горел без пламени, одним жаром, словно табак в папиросе.