Цирк с конями:
О спектакле "Роман" по М. Булгакову в театре армии, режиссер Александр Лазарев - мл.
Коль скоро значительная часть парадно - официальных интерьеров в фильме "Мастер и Маргарита" Михаила локшина снималась в стенах пятиконечного "театра - звезды" (театра армии) и на экране они, к тому же на фоне почти воображаемой Москвы, исключительно узнаваемы - сам бог (ну или черт, если угодно) велел героям Булгакова приземлиться вскоре и на его сцене.
"Мастер и Маргарита" - и благодарный, и рискованный материал для инсценировок - название "брендовое", ходовое, коммерчески беспроигрышное, особенно если в актерском составе числятся "звезды".
Но как работать с текстом, чтоб на выходе получить нечто прежде небывалое (иначе зачем вообще браться), проблема серьезная.
То есть главный "Затык" у театров, в первую очередь - режиссеров, возникает не на том, как изобразить кота бегемота или устроить полет Маргариты (это дело техники. Но тоже, по большей части, получается до смешного нелепо), а как выстроить инсценировку, какую сюжетную линию взять за основу.
Вот на Ордынке в театре погашенной луны совсем недавно тоже поставили "Мастера и Маргариту", с подзаголовком "история любви", вопреки чему заглавных героев отодвинув при этом на второй план, а в центр внимания (обходясь при том без эпизода на патриарших и вовсе без образа Ивана бездомного) поместив фигуру Воланда, которого там воплощает худрук театра Евгений Герасимов.
На суворовской площади (в театре армии) еще суровее поступили с первоисточником.
Здесь не только мастер с Маргаритой, но и Воланд - по факту эпизодические роли, хотя Воланда играет Александр домогаров, и не уверен, что все еще многочисленные поклонницы артиста удовольствуются лицезрением кумира в общей сложности, наверное, 10-, от силы 15-минутным (два с половиной появления за два акта представления.
Да к тому же Александр домогаров в пластическом гриме, парике с челкой и свисающей на лицо прядью, поверх кожи и грима прорисованными (не только на лице, но и на руках с накладным "Сатанинским" маникюром) синими жилками. То есть в имидже, придающем этому Воланду (не то что герасимовский получиновник - полубандюк, вполне земной и знакомый, свой, московский) сходство в меньшей степени с дьяволом, а скорее с восставшим из гроба трансильванским вампиром. И с соответствующими актерскими манерами.
Композиционный радикализм инсценировки заключается в том, что спектакль начинается балом сатаны, где Маргарита почти сразу получает обратно своего мастера, и далее разыгрывается до самого эпилога, не считая редких (иногда вовсе бессловесных, инсталляционно - мимансовых) вкраплений комнаты с письменным столом и зеленой лампой.
Придирчивый взгляд отметит, что обстановка стола развернута от окна и писательского места к зрительному залу. Напоказ, собственно "Роман", как и было сказано, мастером посвященный личности Понтия Пилата.
Соответственно и главным героем постановки, фактическим бенефициантом оказывается исполнитель роли Пилата - заявленный в очередь Александр Балуев присутствовал на прогоне как зритель, а на сцене безраздельно царил Максим Аверин в антураже из массовки стражников, женско - детского танцевального ансамбля и (в начале 2 акта) четырех всадников, явившихся на армейскую сцену сквозь наконец - то раскрытые по такому поводу танковые порталы.
Кульминационным и наиболее эффектным при таком раскладе логично предполагается эпизод казни - правда, хореография Михаила колегова, на которую тут выпадает особая нагрузка (в части и содержательной, и зрелищной), едва ли помогает ощутить всю сложность момента, а от числа крестов на чрезвычайно густонаселенной против всякого здравомыслия голгофе (распятий явно больше трех) позади многоголового гиперактивного кордебалета рябит в глазах.
Да и в целом оформление, и общее постановочное решение спектакля выдержано в помпезной статике, допустим, органично вписанной в архитектуру театрального пространства, но все же более органичной для оперного, в крайнем случае мюзиклового формата.
Драме, а подавно трагедии, которую старательно играет Аверин, в ней осуществиться затруднительно - пафосная декламация, в которой Аверин, надо признать, убедительнее большинства своих партнеров, зачастую срывается на крик, от которого буквально закладывает уши.
Поверхностная аллегоричность сценографии Ольги Никитиной (вращающаяся на заднике видео - луна, распадающийся к финалу на окантованные неоновыми трубками куски и напоминающий "Глину" урса Фишера дизайнерский "трон"-"склеп" Пилата в виде продолбленной внутри скалы ниши и т. п. ) вкупе с хореографией, конечно, способны произвести визуальное впечатление, но от сути пресловутого "романа" отвлекают.
Лаконичным и неожиданным придуман эпилог - вместо навязшего в зубах пересказа булгаковской концовки (где возвращенные было в домашний уют заглавные герои, испив присланного дьяволом вина, отправляются прямиком в вечность) мы просто видим опустевшую анфиладу комнат, включая все тот же писательский кабинет с зеленой лампой, а сквозь окна смотрим на утреннюю Москву.
И такая развязка (она прекрасно обходится без хрестоматийного текста) концептуально точна, она закольцовывает композицию театрального "Романа", где "сатанинская" линия, самая обширная по объему в исходном тексте, лишь служит "рамкой" для "романа" о Пилате, его страхе, его раскаянии. И искуплении.
Как эта любопытная и смелая (на самом деле ведь как раз фельетонные похождения Воланда и его свиты - наиболее популярная и в литературном отношении удачная составляющая книги; а ее мистицизм и подавно морализм - устарел и выдохся) идея реализована средствами театральной выразительности - подробнее описать словами трудно. Кому интересно - стоит, наверное, собственными глазами увидеть. Текст: Вячеслав шадронов фото: Владимир коробицын.