- чуть-чуть согрелась?

- обеспокоено спросил он, решившись дотронуться своей ладонью до моего лица. Его руки горячими по сравнению с моей кожей были. Я мгновенно вздрогнула и отстранилась, злостно блеснув в его сторону своими гневными глазами. Мне не стоило позволять ему до себя дотрагиваться. Между нами должна сохраняться дистанция. Мы должны находиться друг от друга, как можно дальше.

- не прикасайся ко мне, веркоохен, - злобно предупредила я и ещё яростнее посмотрела на его серьёзный профиль. Нильс лишь отвернулся, приготовившись завести свою машину. Он не стал со мной спорить. Но этому человеку можно даже было и в таком уютном молчании дать мне прекрасно понять, что он не собирается действовать по моим указаниям. Он ведь всё равно делает так, как хочет, а не так, как надо. Поэтому отпуская от себя все плохие мысли, я прижалась к тёплому сидению поближе и только сейчас стала полностью ощущать приятный трепет теплоты этого кожаного салона. Так уютно, так хорошо. Глаза стали закрываться сами по себе и умиротворённое движение автомобиля непроизвольно заставило меня окунуться в сон. Я просто захотела расслабиться впервые за сегодняшний столь тяжёлый день. Отпустить ненужные мысли и наполнить себя приятной энергией отдыха.
Пробуждение. Достаточно внезапное, от которого у меня внутри всё мгновенно стало дыбом и я смогла заставить себя широко открыть глаза. Мне приснился сон, но стоило мне очнуться, как все сонные мысли смогли за долю секунду вылететь из моей головы. Я в неизвестном для себя месте находилась. Сквозь прерывистое дыхание я стала резко осматриваться вокруг и с ужасом наблюдать, что мне предстояло находиться в неизвестной спальне, в одном нижнем белье и совершенно не там, где я готова была проснуться в подобное время.
Мысли бешено крутились в голове и я едва смогла заставить себя успокоиться и лишь постараться с трезвым рассудком посмотреть на сложившуюся ситуацию. Мне стоило вспомнить последние события, запечалившиеся в моей памяти. То, как я была на гонках, как ругалась со своим братом, как. О. мой. Бог. Я замерла, приоткрыв губы и ещё лихорадочнее осматриваясь по сторонам. Я в машине Нильса заснула. Ужасное стечение обстоятельств, если даже не пытаться учитывать, что именно могло произойти со мной после такого ужасно - неподходящего выбора времени для своего сна. Веркоохен всё-таки привёз меня домой? Но вновь оглядевшись по сторонам, я осознала, что явно не находилась в своей милой комнате, которую мне, наверняка, не удалось бы спутать с какой-нибудь другой. Я посмотрела на свою одежду, аккуратно сложенную на близко - находившейся в комнатном углу тумбочке, и поняла, что это веркоохен помог мне так благополучно раздеться. И от той мысли, что он снимал с меня столько одежды, заставило меня покрыться красным румянцем и большим смущением, отдавшимся по каждому пространству моего тела. Я даже боялась задумываться о тех моментах, которые ещё могли происходить за период моего крепкого забыться в сонливых мыслях. Пытаясь держать себя в руках, я медленно встала с тёплой постели и подошла к шкафу, надеясь найти там ещё хоть что-то, что можно было накинуть на своё тело. И мне явно повезло, так как в гардеробе находился тёмный халат, но стоило мне схватиться за эту вещь, как стало ясно, что халат был предназначен явно для мужчин, а не для женщин моего телосложения. Чёрт. Да сейчас мне уже было слишком всё равно. Я хотела выйти из этой комнаты и просто, чёрт возьми, понять, где я находилась и что произошло со мной, пока я позволила себе слишком многое для своего не очень удачного расслабления.
Я босыми ногами прошлась по длинному полу и, открыв светлую дверь, оказалась в неизвестном коридоре, где даже было не так просто догадаться, как именно можно было включить свет. Я свои зубы плотнее сжала. Всё происходящее мне совершенно не нравилось, но я не находила иной какой-либо возможности для выяснения своего местонахождения. Мысли внутри подкрадывались к каким-то выводам, но мне всё также было страшно их предпринимать. Я просто шла вперёд. С испуганно - бьющимся сердцем внутри и острым стремлением к более детальным выяснением случившихся событий. Шаги издавались тихо и вскоре мне удалось оказаться в более светлом помещении, где я через некоторое время даже смогла определить наличие розеток и выключателя света. Сделав помещение более ярким с помощью включённых лампочек, я смогла тут же распознать небольшую кухню, довольную уютную и довольно приятную на вид. Небольшой холодильник, плита и тёмное окно, сквозь которое я удачно смогла разглядеть буйный ветер и даже небольшие крупицы града, от которых внутри всё похолодело от пугающего вида. Хоть был плюс в том, что я находилась в закрытом помещении. Всё уже начинало казаться не таким плохим. Я подняла свой взгляд и заметила настенные часы, указывающие на начало первого часа ночи. Достаточно поздно. Достаточно мрачно для моих походов по неизвестной местности. Стоило выяснить, где я могла быть. И с кем. И как я оказалась всё-таки здесь. Я осмотрелась по сторонам и обернулась к кухонному столу, где вдруг я нашла фотографию. Аккуратная рамочка, чистое стекло и несколько знакомых для меня лиц. Наша с Нильсом семья. Тот редкий случай, когда на фото оказались запечатлены все мы, вместе с отцом, вместе с улыбающейся мамой. Данная фотография вызвала внутри меня теплоту и я с радостью в глазах положила эту рамку на место. Теперь не было вопросов. И сомнений тоже. Нильс меня к себе привёз. Видимо, доезжать до нашего дома оказалась слишком опасным путём и веркоохен решил остановиться здесь, где он и уложил меня с крайней бережностью в неизвестную мне ранее кровать. Странно. И больше всего неожиданно. А в какой-то мере и до ужаса неправильно. Мы опять с ним наедине остались. Оказались в том положении, в которым нам с ним ни в коем случае нельзя было находиться. В резкой неожиданности я услышала звук громких шагов, и это тут же заставило меня обернуться, внимательно присмотревшись к входному проходу. В проёме дверей оказался Нильс. И он выглядел совершенно не так, как я ожидала. Совершенно. Не так, как я успела к этому приготовиться. Тёмные брюки, свисающие на его сексуальных бёдрах. Оголённый торс. Влажные волосы. Он был почти полуголым и данный вид ввёл меня в конкретную обескураженность. Чёрт. Я просто застыла в шоке от непонимания происходящего.
- о, Лу, - Нильс нежно обернулся и застыл возле входа в кухню, внимательно присматриваясь к моему халату и к моим глазам, которые едва решились встретиться с его жгучим взглядом. - не ожидал, что ты вдруг проснёшься. - он говорил с радостной интонацией и я действительно переставала понимать его намерений, его поведения. Он что. Он только что вышел с душа? Капли с влажных волос медленно упали на его тело и я с большим напряжением стала наблюдать, как они потекли по его телу вниз. Так. Медленно. Внутри у меня всё пересохло и я заставила себя отвернуться, надеясь тут же перестать искушать себя только что увиденным. Стоит успокоиться. Вспомнить о контроле. И о ненависти к этому человеку. Ну же, Лу! Ты должна держать себя в руках.
- я не думала, что окажусь у тебя в доме, Нильс, - резко заявила я, надеясь, что веркоохен мгновенно почувствует нотки недовольства в моём твёрдом тоне. - ты вроде бы обещал привезти меня домой, разве нет? - он усмехнулся, отчего звук его краткого смеха тут же ударил меня по ушам. Я с гневом закатила глаза и так и осталась стоять к своему брату спиной, пытаясь удерживать себя от любых проявлений ненужных чувств. Он просто поступил со мной нечестно. Оставил в своём доме, где находиться и сдерживать себя с ним было на уровне высшей сложности. Он меня пугал. Опять. Нильс веркоохен просто был самым непредсказуемым человеком, которого я когда-либо знала.
- я позвонил нашей маме, Лу, - вдруг произнёс он, медленно делая шаг ко мне и оказываясь ближе к кухонной тумбочке. - предупредил, что погода достаточно опасна для того, чтобы я доставил тебя домой. И. даже наша мама согласилась с тем, что сегодня тебе лучше переночевать здесь.
- неужели? - я не выдержала и обернулась, удивившись, как быстро Нильс смог за это время подкрасться к моему месторасположению. Он почти впритык ко мне стоял. Давил своими бёдрами на мои. Насмешливо смотрел на меня сверху вниз, то ли играя так со мной, то ли, наоборот, пытаясь окончательно вывести меня из себя. Я не могла сдерживаться и делать вид, что наше с ним положение тел было нормальным. Нет. Я чувствовала упругость его ног, его торса и это выбивало все способности здраво мыслить из моего рассудка. Я терялась. И забывала о том, что значит утихомирено дышать.
- да, - его подтверждение, отчего мне сразу послышалось, как нотки его голоса стали намного нежнее, чем раньше. - тем более я выделил тебе одну из самых лучших комнат в этом доме. Тебе разве не понравилось? - слова парня ввели меня в небольшое удивление и я лихорадочно попыталась вспомнить очертания той комнаты, из которой я так испуганно вышла. Чёрт. В голову вообще не лез вид её интерьера или дизайна. Я была так напугана тогда, что вообще ничего не запомнила. Поэтому я тут же сжалась всем телом и отвернулась в сторону, надеясь удерживать внутри себя весь этот накал необъяснимых чувств. Он мне противен. С этой игривой нежностью, с этой настойчивостью, с этим тупым непониманием, как ему было важно держаться от меня подальше.
- нет, - я стала говорить грубее, вдруг неожиданно набравшись достаточной смелости для встречи с его пристальным взглядом. - абсолютно не понравилась. И вообще. - попытавшись освободиться, я уперлась руками в грудь Нильса и постаралась оттолкнуть его, но это сразу отразилось в моих глазах, как очень и очень плохая идея. - дай мне пройти в другое место, веркоохен. Здесь. Слишком тесно. - он усмехнулся вновь. Ядовито, таинственно, слишком опасливо для меня. Руки Нильса прикоснулись к моей шее и аккуратными прикосновениями своих длинных пальцев он заставил меня приподнять голову. Вновь встреча с его диким взглядом. Сейчас его голубые глаза стали темнее, чем раньше. Зрачки расширены. Губы почти на миллиметре от моих.
- ты же знаешь, как многое нам нужно обсудить, Лу, - его слова прозвучали грустно, он продолжал внимательно смотреть на меня, - как ты можешь делать вид, будто. Будто ты не соскучилась по мне и будто ты не хочешь быть со мной прямо сейчас? Как, Лу? Объясни мне. - я его словам удивлялась. Такой напыщенности, такой самоуверенности. Мне захотелось вновь ударить этого человека, но я сдержалась, упираясь руками в тот самый кухонный стол, к которому веркоохен так сильно прижимал меня. Я вновь на него зла. Я вновь начала гореть этим буйным гневом к этому человеку, от которого так и хочется скрыться куда подальше. Он невыносим слишком. Слишком для меня противен.
- как ты смеешь говорить так со мной? - мои слова вырвались со злостью, с этой горькой обидой, которой была наполнена вся моя душа. Я больше не хотела стараться быть доброй. Больше не хотела притворяться той, кем я никогда не была. - ты вытер об меня ноги, веркоохен, а сейчас ведёшь себя так, будто я вот-вот должна кинуться на тебя и умолять взять меня! Нет, ты слышишь? Я не без ума от тебя, Нильс! Я просто, чёрт возьми, устала от твоей гордости и самолюбия и от тех унижений, через которые ты заставляешь меня пройти! - моё дыхание стало прерываться и голос окончательно затерялся в порывах яростной злости. Не выдержав, я резко оттолкнула от себя тела своего брата и, вырвавшись от его грубой хватки, отошла на несколько шагов в более безопасное от него место. Здесь было легче соображать. Не попадать под его сексуальное влияние и высказывать всю ту боль, которая ни на секунду не отпускала мои струны души. Пусть он знает. Пусть задохнётся в этом. Пусть сгорит. Пусть просто уйдёт и оставит меня в покое! - ты хотя бы представляешь, что ты сделал со мной, Нильс! - бешеный крик, который остался последним удерживанием всей силы моего гнева. Нильс испуганно застыл на месте, а я перестала останавливаться. Нет. Уже нет контроля и понимания. Только дикость. Только рвение заставить его заплатить. - ты хотя бы понимаешь, какой ад я пережила благодаря тебе! Изнасилование, избиение и, чёрт возьми, дикий ужас, от которого у меня судороги в теле появились! Да ты меня каждый грёбаный день уничтожал. Ты монстр, веркоохен! Ты убил меня, понимаешь ли ты это! Ты чудовище и, клянусь, я всегда. Ты слышишь меня, всегда буду тебя ненавидеть!
Гнева всё больше. Я кричала сильнее и сильнее и со страхом в груди замечала, что останавливаться не хотелось. Что на это больше не было сил. Что с этим не было больше возможности сражаться. Я закатила рукав халата и, оголив кожу своих дрожащих рук, подошла к Нильсу на более близкое расстояние. Он смотрел на меня с шоком, а я желала довести его до окончательного приступа удивления. Пусть любуется. Пусть видит, до чего он меня довёл. - смотри, веркоохен. Полюбуйся. Это твоих рук дело. - я показала ему обнажённую кожу своих рук и Нильс увидел то, что я так отчаянно хотела ему показать. Шрамы. Противные, уродливые и порой слишком болезненные моём теле. Шрамы от моих порезов вен, на которые я решилась, находясь на грани смерти. На которые я решилась, осознав в один прекрасный момент полную ничтожность и глупость своего существования. Пусть он посмотрит. Пусть, чёрт возьми, поймёт. - это ещё не всё, Нильс, - с усмешкой произнесла я, отстранив свои руки от его лица и задирая волосы назад, чем самым позволяя своей шее точно также, как и руки, оголиться при прохладном воздухе этого помещения. - посмотри теперь сюда. - я указала на порезы, находившееся на коже моей шеи. Несколько царапин оставили жуткие шрамы в этом месте. Шрамы от порезов ножа, от царапин той сучки Бриттани, от тех всех издевательств, которые я пережила, благодаря своему брату. - а теперь сюда, веркоохен. Это тоже прекрасная и искусная работа тебя и твоих друзей. - я тут же решительно оголила часть лодыжки и показала ему всю прелесть оставшихся шрамов в этой части ноги. Они жуткими были. Противными для меня. И самое жестокое - они просто были для меня ярким напоминанием моих мучений, которые было невозможно простить. Невозможно забыть или выкинуть из своей памяти. Я не могла понять, почему он делал это со мной. Почему продолжает делать. Так мучить. Так издеваться над моей душой и над моим телом. Почему? Эти грёбанные страдания, эти слёзы, которые я всё время лила из-за его слов, из-за его поступков. Ему так нравится делать мне больно? Чёрт. Да пусть этот ублюдок в аду горит!
- Лу, пожалуйста, - он сделал шаг и с искренним испугом посмотрел мне прямо в глаза. Он действительно в шоке был. Он действительно не ожидал, что меня можно довести до такого отчаянного состояния. - я. просто дай мне всё объяснить, всё исправить. Я прошу тебя, Лу. Что мне сделать для тебя? Что ты хочешь?
- что я хочу? - мой вопрос неожиданно прозвучал. Я с усмешкой на губах посмотрела в его лицо, которое до неотразимости смогло стать мне противным всего за долю мгновения. Ненавижу. Терпеть не могу. Хочу плюнуть прямо в эту тупую физиономию и хоть раз увидеть у него на лице большие страдания.
- я хочу, чтобы ты сдох, веркоохен, - честное признание, от которого его мышцы свело в судороге и он мгновенно схватил меня за ладонь, прижав этим к себе. Я испуганно вскрикнула и, оказавшись прижатой к нему, задрожала, но не дольше, чем на пару секунд. Он тоже зол. Отлично. Тогда пусть и дальше выплескивает на меня всю свою грязь.
- чего замер, Нильс? - с ехидством поинтересовалась, с усмешкой взглянула на его рассерженное лицо. - хочешь ударить? Ну, так ударь. Ты ведь бил меня уже, правда? Можешь сделать это снова. Чем же ты лучше Бриттани, а или зейна? Посадил своего друга в тюрьму, хотя сам точно такой - же низкий ублюдок, как и он. А чего же себя не посадил в тюрьму, веркоохен? А?