Андрей воронихин. 5 марта 1814 года в Санкт-петербурге умер Андрей Никифорович воронихин.

28 октября 1759 года в семье крепостных графа Александра Строганова родился сын. Из талантливого мальчика со временем вырос гениальный архитектор, ставший одним из основоположников стиля "Ампир" в России. Андрею воронихину принадлежат проекты соборов и дворцов, которые помогли городу на Неве снискать славу одного из самых живописных городов мира.

Когда в 1801 году архитектор приступил к казанского строительству собора, ставшего впоследствии одной из самых значительных высот в его карьере, он столкнулся со всевозможными слухами и неприятными пересудами, которые преследуют каждого, кто посмел вырваться из низов навстречу почитанию и славе. То злые языки поговаривали, что проект был украден у архитектора Василия Баженова, который был создан им для дома инвалидов в Париже, то злопыхатели утверждали, что идея строящегося собора и часть неосуществленного проекта одного из крыльев кремлёвского дворца - это одно и то же здание, вышедшее из-под руки всё того же Баженова. Разумеется, не последнее место в перешёптываниях относительно архитектора сыграло его происхождение. Однако даже если воронихин и обращал внимание на сплетни, то на его работе это никак не сказалось: работы кипели, живописцы шебуев, Егоров, Иванов и брюлло рисовали образа, рабочие облицовывали пудожским камнем фасады, а сам архитектор становился одним из самых знаменитых людей в городе.
Удалось ли воронихину целиком воплотить свой проект в жизни? Едва ли. По первоначальному замыслу собор должен был быть украшен второй колоннадой - с южного фасада, а также получить колокольню и дом для клира. Впрочем, последнему есть любопытное объяснение. Когда в 1800 году создаётся "Комиссия о Построении Казанской Церкви", Павел I получает письмо, в котором сообщается о необходимости построить колокольню и дома для священнослужителей. Император незамедлительно даёт категорический ответ: "В Риме у Петра нет Колокольни, а нам и Подавно ни к Чему". Что ж, хозяин - барин, и воронихин спорить не стал. Колокола разместили в проёмах на колоннаде собора, а представители духовенства получили обитель на углу невского проспекта и казанской улицы.
В начале 1803 года в центральном корпусе павловского дворца в пламени пожара погибают роскошные интерьеры виченцо бренна, а императрица Мария Фёдоровна, помимо забот политического характера, свалившихся на неё со смертью мужа Павла I, получает новую головную боль - реставрационные работы. Впрочем, она мгновенно перепоручает заботы своему придворному зодчему воронихину и назначает его главным архитектором Павловска. Удивляться выбору не приходится: годом ранее воронихин работал над интерьерами в зимнем дворце на половине Марии Федоровны, а также над теми, что располагаются на втором этаже и смотрят на дворцовую площадь.
Приступив к работам, воронихин внёс изменения в отделку основных парадных помещений, эскизы для которых он нарисовал собственноручно, проявив свой талант ещё и в таком жанре, как рисование. Перекрытия в греческом зале он украсил орнаментальной росписью "под Купол", в залах войны и мира устроил кессонированные своды - художественные "углубления" в потолке. И, наконец, создал так называемый кабинет "Фонарик" - полуротонду со сферическим куполом, которая окнами выходила в благоухающий цветами садик.
Создавая интерьеры павловского дворца, воронихин сделал подробный план помещений, в котором расположил будущую мебель, драпировки и красивые детали в виде ламп, люстр и канделябров. Рассматривая наброски, нельзя не отметить, что архитектор был не просто великим зодчим, но и отличным художником, изящные изображения которого демонстрируют высокое мастерство.
Ещё в далёком 1721 году в идее обустройства нижнего парка в Петергофе решили придерживаться принципа: каждому дворцу свой каскад. По первоначальному плану павильон "Эрмитаж" с южной стороны должен был украсить одноимённый каскад. Эскиз разработали, пригласив архитектора николо микетти, однако идею не осуществили, а к художественному принципу вернулись в конце Xviii века, начав работы по проекту воронихина.
Каскад выглядел как прямоугольный бассейн с водопадными уступами и с восемью плоскими мраморными чашами, в которые сбегала вода. Для оформления использовали статуи геркулеса и флоры, однако через год их заменили на бронзовые фигуры львов, сделанных по моделям скульптора Ивана Прокофьева из-за чего каскад и стали именовать "Львиным". В своём первоначальном блике каскад, увы, до наших дней не дожил. В 1854-1857 годах по проекту по проекту Андрея штакеншнейдера бассейн увеличили, установили трёхстороннюю колоннаду из 14 восьмиметровых колонн и разместили между ними 12 чаш с одноструйными фонтанами. Из задумок воронихина остались только львы с разверстыми пастями, из которых обрушиваются потоки воды.
В 1801 году граф Николай шереметев возвращается из Москвы и решает прочно обосноваться в Петербурге. К этому моменту во дворце уже вовсю шли строительные работы под началом архитектора Ивана старова, которого граф всегда привлекал к отделке интерьеров. Однако после женитьбы на своей крепостной Прасковье Ковалёвой, он задумывается о более радикальной смене декораций и привлекает к строительству Джакомо кваренги и Андрея воронихина.
Здание решают отреставрировать в модном в те годы стиле классицизм, а воронихин приступает к внутренней отделке помещений, уничтожая "Плитошную" и "китайскую" комнаты, снимая деревянные панели и штофы, и устанавливая новые печи и камины. Стены интерьеров отделывают искусственным мрамором, а в саду строят манеж.
Нужно отметить, что именно с приездом Николая шереметева усадьба становится одним из негласных увеселительных мест в столице. Негласных оттого, что хоть хозяин фонтанного и являлся обер - камергером двора Павла I, его фактическая супруга Прасковья Жемчугова, (к слову, одна из самых выдающихся певиц того столетия), не являлась его законной женой и едва ли Павел I мог одобрить морганатический брак одного из своих приближённых.
Многострадальный "Русский Версаль в Стрельне", которым Пётр I мечтал утереть нос французам, за свою многовековую историю успел и обветшать, и сгореть. Перешёл он в конце Xviii века к цесаревичу Константину Павловичу в удручающе обветшалом состоянии. Современники вспоминали: "на плитовых террасах и помостах укоренились толстые берёзы и осины: в окошках свистел ветер. Путешественник бежал сих печальных мрачных мест или останавливался единственно для вопрошания эха, которое три раза ответствовало из развалин".
Однако новый владелец не стал предаваться печали, а призвал к работам всесильного воронихина, приказав отреставрировать здание, сохраняя облик дворца, каким он был при жизни Петра I. таким образом, архитектор оставил неприкосновенными фасады, но видоизменил планировку самого дворца, создав лестничные спуски с большой террасы в нижний парк. Неизвестно, какой шедевр зодчества мог родиться из задумок воронихина, но завершению работ помешал грандиозный пожар 1803 года, который уничтожал отделку большинства помещений. Впоследствии брат Константина император Александр I выделил из бюджета внушительные средства на восстановление дворца, но в 1805 году воронихина отстранили от работ, а на его место позвали архитектора Луиджи руска, который поставил конечную точку в работе своих предшественников, трудившихся над константиновском дворцом на протяжении всего Xviii века, став человеком, отреставрировавшим дворец и придавшим ему законченный вид.
В январе 1804 года горное училище решено преобразовать в горный кадетский корпус. Для этих целей приглашают воронихина, который строит комплекс новых зданий, из которых через семь лет вырастает величавый архитектурный ансамбль, украшенный портиком из двенадцати колонн и изваяниями "Геракл, Удушающий Антея" и "похищение прозерпины".
В помощь воронихину, который в то время был занят строительством казанского собора, назначили архитектора Александра штауберта, работавшего в Петербурге над "Народными" учреждениями: гимназиями, тюрьмами и больницами. Он же помогал воронихину строить домовой храм преподобного Макария египетского для того же горного университета. Новый храм перестроили в стиле высокого классицизма и освятили в апреле 1810 года.
Говоря о горном институте, нужно добавить, что работая над новым зданием, воронихин включил в план стены первых домов, в которых начинало свою деятельность горное училище. Часть первого здания можно увидеть и сейчас, для этого нужно лишь зайти во двор института.
До конца своих дней воронихин работал в области прикладного искусства, преподавал в академии художеств и, живя в доме на васильевском острове, пожалованном ему за профессорскую деятельность, работал над последним проектом, откликавшемся на события войны с Наполеоном: храмом - памятником и триумфальной колонной из трофейных французских пушек. Увы, чертежи так и остались чертежами - в феврале 1814 года Андрей Никифорович скончался. Похоронили великого зодчего на старолазаревском кладбище александро - невской лавры. На могиле установили памятник в виде колонны, ствол которой пересекает рустовка с высеченном на ней барельефом с изображением казанского собора.