*~ твоя живая игрушка~*часть 18.

29.09.2017 в 10:33

Мне снилось, что я лежал на нереально белом пляже, спутанный по рукам и ногам. Над головой качались пальмы, бок подпекал веселый костер, а пара туземцев каннибальского вида обсуждали мое будущее, затачивая разделочные ножи.
- Он спит. Вы приехали бы лучше утром. Мальчишка вымотался совсем, - говорил один. Почему-то голосом дяди. И избит весь. Я, конечно, не хочу лезть не в свое дело, но вот по лицу как-то.

- Вот именно, - веско уронил второй, смутно знакомый голос. - Не лезьте - ка вы, дражайший, туда, откуда потом вылезти не сможете. Вы теперь к мальчику не имеете ни малейшего отношения. Где он?
- Там, в спальне.
- Давайте, будите его и сюда. Я забираю парня.
Где-то открылась дверь, матрас просел под чужим весом. Меня затрясли за плечо:
- Денис, просыпайся!
Блин, так это был не сон! Я подскочил на постели, обводя окружающий интерьер безумными глазами. Батон! Тот второй, что с дядей разговаривал, наверняка папашка великого! Но но как он нашел меня! попытался сфокусировать взгляд на дядиной виноватой роже:
- Ты! Ты меня сдал, да! Выебал выебал и сдал! я ж тебя никогда. никогда тебе не прощу! из-под одеяла и скатился на пол, чувствуя как щекочет бедра побежавшая из ануса струйка. Где где моя одежда? , вот. По по стулу развешана. , влажное все еще.
- Денечка, ну ты это. - Дядя бормотал под руку, топчась рядом. - Арсений Иванович позвонил, спросил. Не не могу же я ему врать? они бы все равно нашли тебя. разве тут спрячешься? !опа! что же стало с историей о моей ночевке у товарища? Ну ну и мастер врать же дядюшка! вот великий, по ходу, мне правду сказал.
Я молча втиснулся в джинсы, натянул ботинки, галстук завязывать даже не пытался - просто перекинул его через шею. С трудом всунулся в мокрый пиджак и попер из комнаты - все, что угодно, лишь бы эту мразь жирную больше не видеть.
- Ну, здравствуй, Денис или правильнее сказать - пупсик?
Блин, а что делает господин белый посреди дядиной гостиной рядом с Семенычем? И тут понимание ударило меня - вломило лошадиным копытом прямо в грудную клетку. Господин белый - это Арсений Иванович и есть! А великий, значит, его сын.
Комната закружилась перед глазами, затягивая в цветной серпантинный водоворт, потом все странно потемнело и рванулось кверху.
Прочухался я оттого, что кто-то не слишком заботливо хлопал меня по щекам.
- Ну надо же, какой нежный, - донесся до меня откуда-то сверху голос господина белого и по совместительству папашки великого. - Давненько при виде меня никто в обморок не грохался. Или может, он прикидывается?
- Да нет, реально - обморок, - прогудел шмелем склонившийся надо мной Семеныч. - Врачу бы его показать, Арсений Иванович. Выглядит выглядит пацан совсем не важно. затрахали вы его, вот что, - внес свои пять копеек в беседу дядя.
- Чья бы корова, - хмыкнул где-то невидимый белый. - Скажешь, не воспользовался попкой племянничка, пока была такая возможность? Или или ты дал ему в ротик? принялся возмущенно отпираться, но его уже никто не слушал.
- Андрей, давай, помоги мальчику подняться и в машину.
Так я узнал, что у Семеныча было еще и имя.
Меня снова везли на бумере, потом на лифте в квартиру, где Семеныч деловито меня раздел и засунул в постель - не в комнате великого, а в другой, незнакомой. Судя по стильному, но безликому интерьеру - гостевой спальне. Рядом возник господин белый, надел мне на запяться уже знакомые по субботней вечеринке широкие браслеты. К к ним пристегнули привязанные к углам кровати кожаные ремни. сбежать я точно не мог, да и с кровати встать тоже. Повернуться на бок было можно, хотя ремешок и оттягивал одну руку назад. На на сем меня оставили одного. свет погасили, но над кроватью рассеивали темноту странные лампы, сделанные из морских раковин. Казалось, они плыли прямо надо мной в черной толще ночи - маленькие заблудившиеся наутилусы.
Когда глаза немного попривыкли к темноте, я разглядел на стене еще один источник света - часы. Два больших светящихся компаса, соединенных черно-белой фотографией - обнаженный юноша, обнимающий шар, размером чуть не с него самого. Было слишком темно, чтобы разглядеть детали, но белый бок сферы и белизна совершенного тела плыли по сетчатке нечеткими призрaками. "Компасы"Компасы" больше часа ночи показывали. , наверное, давно спал - ему ведь, в отличие от меня, завтра в школу.
Блин, не фига се у него папашка! Мало того, что живую игрушку купил, так сам же ее сначала оттрахал - распробовал качество, так сказать. И этот субботний клуб в школьном подвале … господин белый ведь и там отметился! И преспокойно смотрел, как его родной сын в голом виде гостей развлекает. Фигасе фигасе воспитание! , правда, говорят, яблочко от яблоньки … хотя сынок - то еще похлеще папаньки будет. Белый белый меня все-таки не лупил. хотя …. насчет тех шрамов, что показывал Мишель? А он, кстати, на "Старшего Хозяина" работает. И в платье, небось, с позволения того разгуливает. Или или по его приказу? , это ж прям какое-то родовое гнездо извращенцев! А я - то думал, такое только у вампиров бывает!
Под под дверью завозилось. внезапно вспыхнувший свет ослепил меня. прошу вас, Виталий Иванович, - прогудел бас Семеныча и по ковру мягко зашуршали шаги. - Уж простите, что сорвали вас среди ночи.
- Да мне не привыкать, - вздохнул знакомый голос. - И потом, обморок может быть симптомом чего-то серьезного.
Я я распахнул глаза и испуганно дернулся. , вот этого мне еще только не хватало! Школьный врач и по совместительству садист - извращенец! Правда, без белого халата и в гораздо более цивильном прикиде, чем в нашу последнюю встречу, но мне как-то меньше всего улыбается, чтоб он мне сейчас в жопу лез.
- Ну-с, как мы себя чувствуем? - Врач присел на край кровати и подарил мне резиновую улыбку. - Денис, да?
Ну ну прям участковый на вызове. то, что пациент к кровати привязан, видимо, не новый случай в практике.
- Нормально, - выдавил я, пытаясь отодвинуться на самый край постели, вот только ремни не пускали.
Я бросил отчаянный взгляд на Семеныча, но тот с каменной мордой уже отступал в коридор:
- Валерий Иванович, понадобится что, я тут буду, - и прикрыл за собой дверь.
- Ну что ты, как маленький, - проворчал медик, доставая из портфеля стетоскоп. - Обещаю, кусаться сегодня не буду. И и на обморочных я не бросаюсь. , дыши глубоко, - он спустил с меня одеяло и принялся тыкать холодным кружком в грудь.
Я дышал. Потом зажал под мышкой градусник и смотрел, как меряют пульс и давление.
- В туалет часто ходишь? А а когда в последний раз? а как моча? ?стул? болит? Головокружения были? - Закидывал меня попутно вопросами эскулап.
Я отвечал, но по резиновой и особенно розовой со сна морде врача ничего не читалось. Хотя.хотя. я или калекой стану - ему - то что?
- Кормят тебя тут хорошо?
Очередной очередной вопрос меня в тупик поставил. блюда, которые прикатывал на столике Мишель, могли мне только сниться - и снились, в общем - то довольно часто, потому что до рта моего никогда не доходили.
- Ну, вот что ты ел в последний раз? И и когда? помог Валерий Иванович, видя мое замешательство.
- Картошку - фри с гамбургером, - признался я смущенно. - В воскресенье.
Медицинская морда исказилась наконец подобием эмоции:
- В воскресенье? Ты ты точно ничего не путаешь? уже, - он глянул на часы с фосфорецирующим циферблатом, - вторник.
Я отвернулся.
- Послушай, Денис, - вздохнул врач, - тебя наказали за что-то? Ты ты не слушался? не послушаешься тут, - букнул я. он слепой, что ли? Синяков синяков не видит? тогда почему тебя лишили еды? - Привязался медик. - Хозяева ничего не делают просто так. Ты точно натворил что-нибудь, и тебе должны были объяснить, что именно ты сделал не так. Ты ты же ведь еще новичок. опытный, бля! И все - то он про рабовладельческие нравы знает! - Да не хозяин это, - вырвалось у меня куда-то в подушку. - Он Мишелю велел меня кормить, горничной то есть. А а он. .он. я всхлипнул, чувствуя, как снова подкрадывается истерика.
- Тише, тише, - прохладная ладонь легла мне на лоб, пальцы скользнули по изуродованной фингалом щеке. - Так почему Мишель не выполнил приказ?
И и тут меня прорвало. ведь, что надо помалкивать, а выложил все. Само само как-то получилось. меня молча выслушал, а потом поднялся и вышел. Я уши навострил аж до боли, но за дверью только бу-бу-бу. Отдельные слова я все-таки выхватил: "Обезвоживание", "нервное истощение", "кормить часто и понемногу". Не, это радует, конечно, вот только что мне теперь за Мишеля будет! Это это ведь точно к побегу приплюсуется. выписывается тут такая картина, что кормить - то станет некого - трупы не едят.
Так я мучился какое-то время, пока не вернулся "Участковый" в сопровождении Семеныча. Меня напоили - наконец! - Почему-то сладким чаем, потом поставили капельницу и вкатали укол. После чего мое первое воспоминание - утренний Мишель в розовом халатике, пытающийся кормить кашей с ложечки непроснувшегося меня. С ложечки - потому что ремни были слишком короткие, чтобы я мог донести что-то до рта самостоятельно. Вела "Горничная" себя на удивление прилично - не пыталась стянуть с меня одеяло, сунуть руку мне между ног, и даже обычно блядский взгляд был целомудренно потуплен. Пытясь найти причину такой разительной перемены, я обратил внимание, что сидел транс как-то бочком и с осторожностью. Это давало надежду на то, что и его задница в полной мере познакомилась с вопитательными методами семьи Сапожниковых.
Потом мне скормили какие-то таблетки, и я снова задрых. Так продолжалось какое-то время: сон, Мишель, сующий мне в рот соломинку или ложку с супом, пюре или кашей, посещение туалета и снова сон. Пока после очередного кормления меня не стали заставлять заесть десерт таблеткой. В мозгах достаточно прояснилось, чтобы понять: грядут перемены. Не то, чтобы мне понравилось быть овощем, но "Каникулы", кажется, заканчивались, и что ожидает меня по возвращении "домой"? Снова снова цепь и побои? хотел спросить Мишеля, но он уже усвистал, взмахнув юбочкой. Часы - компасы показывали двадцать минут пятого, за окном золотилось, клонясь к вечеру, солнышко. Интересно, какой сегодня день? И и куда провалился великий? то, чтобы я ожидал, что хозяин зайдет проведать игрушку, которую сам же и сломал, но все-таки. Добрая_добрая_смерть.