Плоды просвещения. Вы "знаете ли снеговиков?
А вот и нет, вы даже не догадываетесь, какие тайны скрываются за снежными масками этих белых чудищ. А я - знаю. О да, теперь я знаю все!
В прежние времена в нашей деревне было принято держать в доме рукотворных ведьм, заплутавших лесных духов и несколько снеговиков.
Неприхотливые, молчаливые, послушные помощники по хозяйству, они гармонично вписываются в интерьер и простого деревенского дома, и дворца моих родителей. Их летом в каждом дворе в полночь накануне дня зимнего солнцеворота, и мой отец, повелитель вод, владыка ночи, могучий бог, вдыхал в изваяния жизнь. Отец, кстати, говорил, что у каждой жизни свой срок. Когда я, маленькая снежная дева, жалела тающих с приходом весны снеговиков, он утешал меня, говоря, что их жизнь не была разумной. Не была! Все изменилось. Один снеговик - слуга моего отца - расчищал дорожки нашего серебряного сада. Как во многих божественных садах, у нас росли запретные деревья - отец привез из их командировки на луну и никогда не говорил, что за плоды они дают.
Снеговик, потоптавшись у одного из таких деревьев, повернул было прочь, но что-то его остановило (нет, не мысль, мысли на тот момент в нем ещё не рождались, это я точно говорю. Он сорвал иссохший замёрзший плод, похожий на финик, и сунул его за пазуху. С того дня начались невиданные преображения.
Снеговик стал пытаться говорить, с каждым днём всё лучше, все членораздельнее, все сложноподчиненнее. В присутствии моих божественных родителей этот гадкий снежный голем замолкал и притворялся таким же беспробудно тупым, как его собратья.
Снеговик зачастил в отцовскую библиотеку, и пока мать летала белить верхушки синих гор Кавказа или проверять состояние земной оси, а отец был поглощён созданием и корректировкой собственных ипостасей или принимал посетителей, этот снежный ком возобладал интеллектом. Он прочитал все книги на всех языках, живых и мертвых, человеческих и божественных. Он в одной из книг надёжный рецепт бессмертия вычитал.
В жертву царскую дочь принести! Что могло быть проще! Заморозить и температуре минус 70 до бледно-синей корочки, растопить, после чего повелевать стихией огня, принявшей жертву.
Он мне все это рассказал, когда вез сюда, в так называемый храм, в санях - самоходах.
Не могу до конца прийти в сознание. Этот противный снежный голем меня чем-то опаивает. Он говорит на латыни, и я ничего не понимаю. Какие-то абстракции, акции, инициации. В дверях показалось огненное существо, оно истекало лавой, дымилось, сверкало угольями глаз и приближалось к снегурочке. Ещё несколько минут - и снегурочка растает, а тот - кто - был - снеговиком будет жить вечно.
Свита велеса ворвалась в заброшенный дом на краю леса. Под ударами снежных арбалетов и ледяных стрел остыло огнеокое чудовище, только глазки - угольки остались напоминанием об огненной стихии, и погребло в себе надежду на вечную жизнь.