Когда-то, в другой жизни, у меня была семья и кошка.

Однажды женско - детская часть семьи почти на месяц улетела в Россию, оставив хозяйство на кошке, а кошку - на мне. Меня, впрочем, постоянно носило чёрти - где с раннего утра до позднего вечера, а в те минуты, когда не носило, кошка меня видела молчащим и стрекочащим по клавишам.

Тут следует уточнить, что кошка всегда была маленькая, а семья - большая, поэтому вокруг кошки всегда был шум. А тут, вдруг, в её вселенной внезапно образовался человеческий и звуковой вакуум - причём, сразу по люкс - тарифу, на полную катушку, без ограничений и контрибуций.
Как выяснилось, к такому катаклизму кошка готова не была.
Поэтому, при каждом моём появлении, она брала инициативу в свои лапы и начинала меня назидательно нравоучать. Лекции могли длиться часами, а прекращались только при одном условии - когда я отвечал вслух.
Спустя пять дней моя жизнь уже никогда не была прежней. Чтобы сберечь кошкины голосовые связки, я мужественно решил пожертвовать своими. Я разговаривал вслух постоянно - с чайником на кухне, со стульями на террасе. К холодильнику, опять же, с почтением, и на "вы". В общем, в круг общения были включены все мало-мальски значимые предметы интерьера. Все получили имена и отчества. А холодильник фамилии и герба удостоился.
По-другому было никак.
По-другому, соседи бы меня точно упекли за издевательство над животными, потому что, стоило мне замолчать, как их сиятельство Касандра Адольфовна начинали орать так, что ой.
А потом я стал котфри и молчун. Летеч.