Зинаида Серебрякова: портреты дочери кати.

Катенька смогла приехать в Париж только в 1928 году, а до этого четыре года жила с сестрой, братом и бабушкой. Вот как она сама описывает то время: "мы жили с бабушкой, очень ее любили. После того как я уехала, в России оставались еще мой брат, сестра и бабушка. В России у нас тоже была трудная жизнь. Бабушка была уже в почтенном возрасте, работать не могла …. Хотя она тоже чудесно рисовала - вся семья рисовала …. Мы по-прежнему жили в "Доме Бенуа", в бельэтаже

. Мою сестру поместили в балетную школу - полагали, что это лучше: там изучали французский язык, после школы выпускники получали возможность работать в театрах …. А я младшая, и меня отдали в 47-ю советскую школу …. Мама решила выписать с помощью красного креста еще и меня, младшую дочку, - чтобы немного облегчить жизнь уже очень пожилой бабушке. В маминой квартирке в Париже было очень тесно, и потолок такой низкий, что нельзя даже как следует поставить мольберт. А мама к тому же любила писать большие вещи. Очень трудно было работать: мама работает, Шура работает, а тут еще я …. Да и для заказчиков, тем более из высшего света, слишком далеко, окраина Парижа, а главное - очень тесно и невозможно рисовать: "Нехудожественная Квартира", так что мы сняли еще небольшую мастерскую в соседнем доме. Мама и так много работала - сама ходила ко всем своим именитым заказчикам …".
По признанию самой Екатерины Серебряковой, она "Посвятила Матери Свою Жизнь". Сначала помогала ей во всем - целиком взяла на себя быт, готовку, уборку, даже общение с клиентами, лишь бы мама могла рисовать. Затем стала хранительницей творческого наследия Зинаиды Серебряковой, основала фонд Зинаиды Серебряковой во Франции и управляла им до самой смерти.
Екатерина сама очень хорошо рисовала - художественные миниатюры, натюрморты, помогала брату Шуре с его заказами на акварели интерьеров, доделывала все штрихи. Екатерина тоже зарабатывала только художественным творчеством.
Ни Екатерина, ни ее брат Шура, жившие с матерью в Париже, не создали собственные семьи, у них не было детей. По мнению внучатого племянника Екатерины и Шуры, Павла Павлинова, причина была в следующем: "подростками они оказались в чуждом мире. Они постоянно при матери находились. Жили в одной комнате, которая была и домом, и мастерской. Строить личную жизнь в таких условиях было сложно. Главной задачей было помогать матери".