История создания самого сложного и уникального явления в архитектуре - южнобережной резиденции графа М. с. Воронцова.
Первоначально возводить резиденцию был назначен знаменитый итальянский архитектор Франческо боффо, уже построивший графу дворец в Одессе. Помогать ему должен был англичанин Томас Харрисон, инженер, приверженец неоклассики. Начались работы, и к 1828 году фундамент, который для сейсмоустойчивости залили свинцом, а также первая кладка портальной ниши центрального корпуса были готовы
. Но в 1829 году умер Харрисон, а два года спустя граф решил приостановить строительство дворца, по всей видимости отказавшись от идеи возведения резиденции в стиле неоклассики.
Воронцов обращается к англичанину Эдварду блору, блистательному историку архитектуры, графику и модному у себя на родине архитектору. Скорее всего, Воронцову его отрекомендовал граф пембрук. Новых чертежей пришлось ждать почти год. Но результат Михаилу Семеновичу понравился, и в декабре 1832 года началось возведение корпусов. Блор блистательно решил задачу в исторической перспективе: архитектура дворца демонстрирует развитие средневековой европейской и мавританской архитектуры, начиная от форм раннего средневековья и кончая XVI веком. Здание дворца развернуто таким образом, что повторяет собой очертания виднеющихся гор. Удивительно, что сам архитектор, так точно вписавший здание в окружающую природу, ни разу не побывал в Крыму, а использовал лишь многочисленные пейзажные наброски и рисунки рельефа, которые были высланы ему в Англию.
Получившийся замок, вполне мог служить иллюстрацией к историческим романам: пять корпусов, укрепленных оборонительными башнями, различными по форме и высоте, объединены между собой множеством открытых и закрытых переходов, лестниц и двориков.
Строительство велось из местного камня зеленовато-серого цвета - диабаза, по прочности не уступающего базальту, который брался из естественных россыпей в Алупке. При его обработке требовались немалые усилия, так как сложные по рисунку украшения экстерьера дома мог испортить один неверный удар долотом. Поэтому для сложнейших каменотесных работ пригласили российских камнерезов, строивших белокаменные храмы в центральной России.
Основное декоративное украшение воронцовского дворца - мотив пологой стрельчатой килевидной арки - неоднократно повторяется и в чугунной балюстраде балконов, и в каменной резной решетке, ограждающей крышу, и в декоративном убранстве портала южного входа, выполненного в мавританском стиле дворца альгамбра.
В оформлении обращенного к морю южного входа переплетаются рисунок тюдоровского цветка и мотив лотоса, которые завершаются шестикратно повторенной по фризу арабской надписью: "И нет Победителя, Кроме Аллаха", так же как это написано в гранадской альгамбре.
Перед фасадом располагается львиная терраса и монументальная лестница белого каррарского мрамора работы итальянского скульптора Джованни бонанни. С обеих сторон ступеней расположены три пары львов: левый снизу - спящий, правый снизу - пробуждающийся, выше - пара бодрствующих, и третья пара - рычащие.
Задний фасад дворца и его западная часть, вариация на тему тюдоровской Англии XVI - начала Xvii века, напоминают суровые замки английских аристократов.
Кстати, этот дворец был один из первых в России, который оборудовали водопроводом с горячей водой и канализацией.
Расходы на строительство дворцового комплекса составили около 9 миллионов рублей серебром - астрономическая по тем временам сумма. Но граф Воронцов мог себе это позволить, так как после женитьбы в 1819 году на Елизавете Ксаверьевне браницкой он удвоил свое состояние и стал богатейшим помещиком российской империи. Елизавета Ксаверьевна, та самая, в которую, по одной из версий, в одесской ссылке влюбился Александр Пушкин, лично следила за созданием интерьеров здания, заботилась о художественном оформлении парка и нередко оплачивала работы.